Антрацитовое небо. Екатерина Ландер

ночь и расспросить соседей в случае, если мой отец пока не вернулся. Вдруг те что-то видели или слышали за время моего отсутствия…

      Потом они с Мартой разговаривали о своем, и, несмотря на неосведомленность, я все равно чувствовала себя участником беседы. Да и вообще вести себя с ними получалось так естественно и легко, как будто мы были знакомы уже десяток лет.

      Поэтому я с некоторым сожалением надевала в коридоре ботинки и прощалась с Мартой. А еще с каждой секундой, приближавшей меня к дому, в душу наползал навязчивый страх.

      Когда мы вышли на улицу, уже совсем рассвело, и на расчищенных от снега дорожках и тротуарах виднелись заспанные фигуры прохожих.

      Знакомые одинаковые улочки. Наверное, я могла бродить по ним в детстве, видя все те же дома, те же окна и те же лица, и преспокойно не замечать того, с кем сейчас шла рядом. А может быть, я вообще никогда его не видела…

      – Герман, вы давно здесь живете? – спросила я, меся подошвами коричневую жижу по краям тротуара. По сравнению со вчерашним днем значительно потеплело, и сугробы по сторонам от дороги развезло.

      – Четыре месяца назад переехали… Пришлось искать другую работу, а в таких маленьких городах ее обычно навалом, в отличие от мегаполисов. Не веришь?

      Я скептически хмыкнула. Всегда казалось, в реальности дела обстоят с точностью до наоборот, но я предпочла сменить тему.

      – А сколько тебе лет?

      – Двадцать шесть. А тебе?

      – Тринадцать. Через месяц будет четырнадцать, – зачем-то добавила я.

      Глядя на Германа, я с трудом верила, что ему может быть больше двадцати. Скорее, парень смахивал на моего ровесника. Ну, максимум, на ученика из старшего класса.

      Внезапно меня посетила другая мысль, от которой внутренности сжались в пронзительным колючий клубок.

      – Гер, а если папа не вернется, тогда? Меня заберут в детдом? – от страха на глазах снова появились слезы, застилая окружающее. Герман быстро обхватил меня за плечи и крепко сжал, не давая замкнуться на фантазиях.

      – Все будет хорошо. Соберись!

      Мы приближались к моему дому. В подъезде стоял привычный запах сырости и кошек. Непривычно медленно я поднялась по ступенькам и остановилась напротив входной двери, не решаясь нажать кнопку звонка.

      – Давай так: ты успокоишься, и если сейчас ничего не получится, то ты отправишься назад, к Марте. Надеюсь, адрес и дорогу ты запомнила. У меня, к сожалению, нет возможности сейчас тебя проводить. А потом мы будем думать, что делать дальше. Хорошо?

      Я кивнула. Парень несколько раз подергал дверную ручку, в надежде открыть, а затем зажал кнопку звонка…

      Секунд тридцать ничего не происходило. Сквозь тонкую стенку я слышала дребезжащую в пустом коридоре музыку. В квартире никого не было. Я снова ощутила поднявшуюся к горлу волну отчаяния, когда дверь дернулась и медленно подалась изнутри на лестничную клетку.

      В образовавшемся проеме показалась взъерошенная со сна фигура отца, щурившегося из тёмной прихожей в подъезд. Было видно,