Игра с тенью. Делани Нова

сорвался с пинцета. Отец успокоил побледневшую женщину с задрожавшими руками: «Ничего, режьте дальше». На бедре так и остался « клин» с точечками от наложенных швов.

      Костыли. Пробные шаги. Выписка. Домой – до следующей, последней операции. Больничный мир со своим режимом, правилами, сном – забытьём или бессонницей, уколами, процедурами и постоянной болью – позади. Отец выиграл второй раунд.

      Дома отношения стали тягостными. В глазах родственников и друзей сквозила жалость: Такой молодой и калека, инвалид – это ранило самолюбие. Как ни зажимайся, факт бесспорный. Терпел. Знал, что будет ходить, сможет работать. Врач обещал. А такие как он слов на ветер не бросают. Надежда давала силы. Ещё один рывок…

      В окошке регистратуры сестра на его запрос ответила: « А профессор умер». Потрясённый, он сел на ближайшую лавочку. Мелькнуло перед глазами всегда сосредоточенное, в глубоких морщинах лицо врача. В какие – то моменты он видел и улыбку, и усмешку: « Если мужик, не жалуйся – терпи.» Прошёл всю войну. Рассказывать не любил. Иногда что – то припомнит, больше для сравнения, мол, случалось и похлеще.

      Растерялся – что дальше делать? Подошла та же сестра.

      – Вы.. – назвала фамилию. Он кивнул. – Вот записка от профессора, – протянула листочек. Он развернул: « Володя, если со мной что – то случиться, обратись к моему ученику, профессору Воробьёву.» Он и закончил дело своего учителя.

      Теперь исцеляло время и собственные силы. Тяготила зависимость. Пробуждалась ярость и неподдающаяся контролю сила. Когда соревнуешься со смертью и борешься с болью, отношение к жизни меняется. Ты никогда не будешь прежним. Изуродованная нога – всего лишь поломанное тело. Но душевные мучения… Они лишали покоя, справиться с ними сложнее. Привести мысли в порядок, смириться, взять наконец себя в руки – не сумел. Потихоньку пристрастился к выпивке. Хоть и ненадолго, становилось легче.

      Жизнь продолжалась. Прихрамывая, для начала опираясь на палочку, начал ходить. Устроился на работу по – специальности – баянистом. В семье отношения прохладные, но ровные. Его всё устраивало. Гастроли с ансамблем по Советскому Союзу, поездка за границу. Наконец – то он чувствовал себя свободным и независимым. После очередного выступления, как водиться, «отмечали»: выпивка стала традицией.

      Когда дочке исполнилось четыре года, отношения в семье трещали по швам. В тот памятный вечер вернулся домой поздно, изрядно подвыпивший, но в прекрасном настроении. Жена молчать не стала и лёгкими упрёками не обошлось. Он никогда не принимал близко к сердцу её «лекции» на тему, как надо жить. Пропускал мимо, легко уходил от разговоров, от ответственности. Стал задумываться: семья ему не очень – то и нужна. Жизнь шла по инерции, по какой – то заданной схеме и заметно обременяла. На очередное «выступление» жены отреагировал резко. Хорошее настроение пропало, наступило полное отрезвление. В нём снова проснулась неподдающаяся контролю ярость. Перед глазами стояла красная пелена, искажая всё до неузнаваемости.

      – Володя,