После финала. Клэр Макинтош

Но, возможно, она ее уже перешла.

      Теперь у Коннора багровеет даже шея. Он криво улыбается и морщит лоб, а затем, пожав плечами, бросает взгляд на жену.

      – Ни черта не разберу, что она там говорит. А ты?

      Лейла снова смотрит на покрасневшие глаза Коннора, напоминая себе, что он балансирует на грани, за которой может потерять ребенка, и что он зол на весь мир, а вовсе не на нее.

      – Мистер Слейтер, я не стану переводить отсюда Лиама, – медленно и четко произносит она.

      – Простите, не могу… Это из-за вашего акцента, дорогая.

      Кто-то позади Лейлы возмущенно ахает. Вероятно, Пипа. Но Лейла остается невозмутимой. Коннор Слейтер не первый и не последний.

      – Может быть, вы хотите поговорить с другим врачом?

      – Да, хочу, – произносит Коннор с плохо скрываемым торжеством.

      Похоже, на этот раз он ее отлично понял.

      – Это не проблема. Сейчас как раз дежурит доктор Томаш Лазовски. А еще есть доктор Рехан Кюреши.

      Их взгляды скрещиваются, как мечи, и Коннор терпит поражение.

      – Пойдем поедим чего-нибудь, – бросает он жене.

      Она покорно плетется за ним, и, когда дверь закрывается – к огорчению Коннора, доводчик мешает ему хлопнуть дверью, – в палате раздаются аплодисменты.

      – Браво, доктор Халили.

      Смутившись, Лейла берет карту Лиама и начинает внимательно ее изучать.

      – Он просто напуган, вот и все.

      – Мы все здесь напуганы, – тихо произносит Пипа.

      – Вы были великолепны, – с жаром восклицает Том.

      Лейла задумывается о том, что же на самом деле чувствуют Том и Алистер, когда слышат подобные нападки. Задевает ли их это или они, подобно ей, давно выработали к ним иммунитет?

      – Не уверена. Мне только жаль, что это вообще произошло.

      Алистер обнимает Тома.

      – Нам и не такое приходилось выслушивать. Могу вас заверить.

      – Даже если так. Может быть, вы хотите, чтобы я попробовала найти другое место для Дарси?

      – И позволить ему чувствовать себя победителем? Ни за что, – усмехается Том. – И потом, мы же здесь не задержимся?

      – Надеюсь, что не слишком, – уклончиво отвечает Лейла. – Как только освободится место, мы переведем Дарси в послеоперационную палату, а когда у нее улучшатся показатели крови, мы уже сможем говорить о ее выписке.

      – Слышишь, принцесса? Поедешь домой!

      Алистер осторожно достает Дарси из кроватки, стараясь не сместить оксиметр, прикрепленный к ее ножке, и электроды на ее груди, отслеживающие частоту сердечных сокращений. Он держит девочку так нежно, словно она хрустальная. Том обнимает их обоих, и мужчины внимательно смотрят на свою дочь.

      – Замечательная семья, – с улыбкой произносит Пипа, на минуту забыв о собственной трагедии. – Придется вам устроить для нее праздник, раз уж ей пришлось провести здесь ее первое Рождество.

      – Хорошая идея, – подхватывает Том.

      Алистер смотрит на Пипу, снова взявшуюся за вязание.

      – Пипа, прости. Тебе, наверное, тяжело на нас смотреть.

      – Не