Инквизитор поневоле. Александр Курзанцев

такового обета безбрачия у нас нет.

      – Как нет? – севшим голосом переспросил я, сразу сдуваясь как воздушный шарик.

      – А вот так. Я даже не буду указывать на то, что в основе любого обета в первую очередь лежит ясно и четко данное согласие на его принятие. Вот вы, Ширяев, давали ясное и четкое согласие на принятие обета безбрачия?

      – Нет, – помотал я головой.

      – Ну вот. Значит, с этим решили.

      – Решили, – кивнул я, успокоенный.

      – А теперь решим и со вторым вопросом.

      – Каким?

      – А с тем, как стоит входить в кабинет и разговаривать с непосредственным начальником! – громыхнул Амнис, и я, вспомнив, как нагло вломился в помещение, сразу стушевался. Вышло и в самом деле несколько чересчур.

      – Напоминаю, Ширяев, в инквизиции только три вида дисциплинарного взыскания: предупреждение, выговор и строгий выговор. Дальше только лишение кольца внутренним кругом инквизиции. И предупреждение вы только что заработали. За следующее такое появление получите выговор. Тенденция ясна?

      – Так точно, – пискнул я неожиданно тонким голосом, после чего прокашлялся и повторил уже нормально: – Так точно.

      – Ну не такой уж я и страшный, – иронично прокомментировал Амнис, успокаиваясь, а затем поинтересовался: – А с чего вообще вы взяли про обет безбрачия?

      – Да-да, мне тоже интересно.

      Я вздрогнул и, резко обернувшись, обнаружил бесшумно возникшего в дверях главу городского управления, имя которого я, несмотря на мое достаточно долгое уже пребывание в рядах инквизиции, узнал буквально вчера. Гоул Диконтра – так его звали.

      – Командор? – чуть приподняв бровь, Амнис вопросительно взглянул на начальника.

      – Да доложили мне, – обходя меня и усаживаясь в одно из кресел, буркнул Диконтра, – что к моему заму с криками вломился один из наших. Знаешь, я уже ничему не удивляюсь. После вчерашнего с него станется и ко мне дверь с ноги открыть.

      Под прищуренным взглядом матерого инквизитора я немедленно уткнулся взглядом в пол и постарался стать незаметнее.

      – Как там, кстати, архимаг? – между тем спросил Амнис.

      – Сидит, – лаконично бросил Гоул, – что ему еще остается. А вот посланцы от императора и из главного управления уже с утра мне плешь проели. И скоро, печенкой чую, нагрянут делегации от магических родов.

      Я попытался еще сильней прикинуться мебелью, но развивать тему главный инквизитор города не стал, ограничившись еще одним тяжелым взглядом.

      – Так что насчет безбрачия? – тут же вспомнил про меня наставник.

      – Так это, рассказали мне, – признался я.

      – Кто?

      – Ниике.

      – М-да, – забарабанил пальцами по резному подлокотнику Диконтра, – этак мы тут долго сидеть будем. Хм… Инквизитор Ширяев! – рявкнул он неожиданно, заставив меня подпрыгнуть. – Немедленно доложить о лице, сообщившем вам эти сведения, и обстоятельствах, приведших к этому разговору!

      – Есть! – вытянулся я в струнку. – Разговор проходил с Ниике-хатун,