Инквизитор поневоле. Александр Курзанцев

протянул я и под заинтересованно-внимательным взглядом Глушакова распустил завязки тюка, снова открыв взору темную кирасу с иероглифом посередине.

      – Хм… – глубокомысленно выдал Сергей. Посмотрел на меня. – А ты уверен, что это ПСИ-защита? Та, которую видел я, была по типу кольчуги с вплетенными в нее тканевыми нитями, кирасы там точно не предполагалось.

      Я засмущался, наверное, даже немного покраснев, и ответил негромко:

      – Мне сказали, что это устаревший вариант.

      – И насколько устаревший? – поинтересовался трудовик, присев и стукнув пару раз костяшками пальцев по глухо отозвавшемуся металлу.

      – Ну-у, в общем, вроде как первые инквизиторы при образовании империи использовали.

      – М-да… Вот уж древность, – Глушаков задумчиво поводил ладонью по кирасе и констатировал: – Кое-какие защитные заклинания есть, не развеялись, и это за такой-то срок. Вот только усиления она не дает – лишь защиту.

      – Ну хоть так, – облегченно вздохнул я, испугавшись было, что мне подсунули совсем уж бесполезный неликвид.

      – Ладно, давай доставай, посмотрим, как оно вообще, – энергично поднявшись с корточек, скомандовал Сергей, и я принялся вытаскивать и раскладывать на полу все содержимое тюка.

      По каждому из элементов защиты мой товарищ тут же давал небольшие пояснения, заодно сканируя тот на предмет наложенных чар.

      Первой после кирасы на свет показалась блестящая тонкая кольчуга.

      – Хорошая вещь. Плетение восемь в один, судя по весу и отблеску, как бы ни мифрил. Очень прочная. Раньше, помнится, мифрил считался лучшим материалом для легких доспехов, но сейчас предпочитают использовать другие.

      – А почему от него отказались?

      – Не отказались, просто мифрил невозможно зачаровать – у него свои, природные магические свойства против нежити и духов.

      Следующими стали мощного вида стальные перчатки.

      – О, а про них я знаю, в народе такие прозывают «Кулаками Рандагульфа». По типу зачарования. Неплохо усиливают удар.

      – В смысле, удар кулаком? – уточнил я, вертя в руках солидные колотушки с пирамидальными выступами над казанками.

      – Он самый. Дай-ка гляну. – Сергей забрал одну перчатку и коснулся пальцами тех самых выступов, после чего сказал удовлетворенно: – А, ну так я и думал. Навершия из хладного железа, очень неплохи против нелюди. Весьма ядовиты и крайне болезненны для тех же эльфов.

      Затем я вытащил сапоги с окованными полосками металла носками и пятками, где Глушаков также опознал хладное железо.

      Потом были: серая стеганка, которую Глушаков обозвал гамбезоном, стеганые же черные штаны и какой-то непонятный длинный кусок ткани алого цвета.

      – О, кушак! – воскликнул Сергей, разворачивая ткань и складывая ту в несколько слоев.

      – Для чего он? – спросил я.

      – Служил изначально вместо боевого пояса, для закрепления на поясе ножен сабель и пистолей. Потом стал частью парадного доспеха. Иногда