Жизнь и смерть Андрея Боголюбского. Государи, сражённые на посту. Николай Фёдорович Шахмагонов

склонной к самобичеванию русской интеллигенции».

      Интересно, что вся эта прозападная шушера (интеллект-аgенция или интеллектуальная агентура) со времени своего возникновения открыла непримиримую борьбу с исторической правдой. Недаром же А. Гулевич метко заметил, что история России писалась её врагами. В результате этого получилось, что «русская историческая литература, – по определению Ивана Лукьяновича Солоневича, – является беспримерным во всей мировой литературе сооружением из самого невероятного, очевидного, документально доказуемого вранья. Если бы это было иначе, мы бы не имели беспримерной в истории революции».

      Размышляя об истоках фальсификации истории вообще и норманизма, в частности, Сергей Лесной тщательно исследовал огромное количество источников, обратился и к тем, которые почитались за основу при написании научных трудов. Впрочем, всем известно, что любой первоисточник можно либо извратить умышленно, либо умышленно неправильно прочитать и сделать те выводы, которые необходимы заказчику.

      В книге «Откуда ты, Русь? Крах норманнской теории» Сергей Лесной указал: «Историческая наука сделала огромную ошибку: она приписала германцам доминирующую роль в средней Европе ещё в первые века нашей эры. На деле же доминировали славяне. Позднейшие этапы германского движения на восток за счёт славян были перенесены без всяких оснований на более ранние эпохи. Отсюда происходит куча несуразностей…».

      Вполне понятно, что все эти несуразности – плод болезненной фантазии тех, кто подделывал историю под определённый заказ и умышленно совершал ошибку, а она, эа «ошибка» началась с неправильного толкования труда Тацита «Германия»…

      Сергей Лесной сделал вывод: «Тацит вложил совсем иное содержание в понятие «Германия», чем это делали и делают историки. «Германия» у Тацита не столько географическое или этническое понятие, сколько социологическое: к германцам он относит разные племена, обобщая их не по языку, а по образу жизни. Это видно из того, что он говорит в конце своего труда: «Я не знаю куда отнести певкинов, венедов и феннов: к Германии или Сарматии (затруднение и неопределённость у Тацита выражены совершенно определённо). «Певкины, которых иногда также называют бастарнами, по языку, общественным привычкам, образу жизни и устройству жилья похожи на германцев (но это не значит, что они германцы)». Это грязный и неопрятный народ. Черты их знати имеют кое-что от сарматского уродства из-за смешанных браков. «Венеды широко заимствовали из сарматского образа жизни: их грабительские набеги распространяются на все лесистые и гористые области между певкинами и феннами. Тем не менее, их следует считать за германцев, так как они имеют постоянные жилища, носят щиты и любят передвигаться быстро и пешком, во всех этих отношениях они отличаются от сарматов, которые живут в кибитках (передвижных домах) или передвигаются верхом. Фенны удивительно дики и ужасно бедны».

      Из этого видно,