Дни силы и слабости. Юлиана Яроцкая

записки тоже прочел об этом, когда ее писал?»

      – Дай сюда! – крикнула Матильда и внезапно вырвала газету у него из рук. Она знала, что если вежливо попросить, то черта с два она получит газету прежде, чем Сенк сам прочтет ее от начала до конца. – Мне тоже интересно.

      – Мотя, где твои манеры, – Сенк таким же внезапным жестом вырвал газету у нее из рук. – Нельзя было вежливо попросить?

      Матильда возмутилась.

      – А ты почему так делаешь?

      – Мне можно, я взрослый.

      Он свернул газету в трубку, решив дочитать потом – когда маленькие девочки мешать не будут – и продолжил думать о записке.

      Вернувшись в квартиру, они разулись. Фэри уже встречал хозяев, размахивая, словно флагом, черным хвостом. Комната встречала идеальным порядком. Часы встречали минутной стрелкой.

      Матильда обняла пса, насыпала ему корму. Сегодняшняя прогулка заставила ее думать больше обычного. Ее брат был на высоте. Черный Рынок – это место, которое превращает Сенка в другого человека. Меткого, яркого, голодного до новых побед. Эта темная его сторона всплывала на свет не только по субботам. Это случалось всякий раз, когда он заключал сделку. Или общался в скайпе с кем‑то из Фиолетового списка. Он говорил и улыбался, как улыбается картежник, у которого в рукаве джокер.

      Что заставило его отказаться от этих игр?

      – Слушай, а почему ты оттуда ушел?

      Сенк поставил ботинки в угол и выпрямился.

      – Мотя. Я, конечно, наглый, но всему же есть мера. Мне уже не двадцать лет; а постоянно делать одно и то же – надоедает. Понимаешь? Теневой бизнес хорош именно тем, что он теневой. Игра тем острее, чем больше зависит от ее исхода. Я делал это не забавы ради. Мы на это жили. Кайф ловишь только тогда, когда приходишь не за кайфом, а за средствами к жизни. Черный Рынок на то и черный. Там нужно или врастать корнями, заводить свою лавочку и превращаться в негодяя, или оставаться призраком. – Он немного помолчал. – Моть, я математик. Аналитик больших данных. Теневой бизнес – это важный, но все‑таки факультатив. Сейчас у меня есть законная работа, это весь наш с тобой хлеб. Сюда, – он оглянулся в сторону юго‑востока, откуда они пришли, – мы ходим, чтобы жить чуть лучше, чем другие и не терять форму. Чтобы не зависеть от государства и конторы. В этой стране даже свора спекулянтов надежнее, чем государство.

      Матильда вздохнула.

      – Мы сегодня больше никуда не пойдем?

      Сенк решительным шагом пошел на «кухню».

      – Ну, тебе, я надеюсь, уже не придется сегодня никуда идти. – Он взял со стола ту самую записку с недорисованным слоном и перечитал. – А вот мне, похоже, еще придется побегать.

      Он, не переставая о чем‑то думать, подошел к буфету. Открыл дверцу. На верхней полке, прямо над чашками, хранились все его бумажные секреты. Документы. Квитанции. Записные книжки. Все самое важное лежало в нескольких сантиметрах от посуды. Регулярно забрызгивалось водой из раковины. Сенк никогда ничего не прятал. Во‑первых, это бесполезно: кто ищет, тот всегда найдет.