Наследие. Ирина Владимировна Солоненко

её лицо уже успело загореть от палящего солнца, нежные белые руки, хоть и были спрятаны под длинными рукавами её платья, всё равно не уберегли белизну её кожи, о которой она так пеклась. Ведьмы часто удивлялись, сколько часов проводила она возле воды, расчёсывала свои рыжие кудри, поворачивалась вправо и влево, любуясь своим отражением. И хоть немногие из них были уже в летах, помнили из своего собственного опыта, что только любовь может управлять страстным желанием быть лучше, чем ты есть.

      – Да, она красотка, – говорили не только её слуги, но и подруги. Но ведь ей важно не их мнение, а его любовь, о которой она мечтала, лелеяла надежду, что лёд тронется и ей не придётся ждать еще сотню лет до осуществления своей мечты быть рядом с ним. Энни ведь бессмертна, а Лозарус к сожалению смертен.

      Прошло несколько часов. Солнце спряталось и наступали сумерки. Вода разбушевалась, ветер усилился, на небе появились тучи. Энни накинула на плечи белую накидку, дотронулась, словно невзначай, до своей цепочки и тут её начало колотить. Причём это неприятное ощущение длилось несколько мгновений, будто кто-то схватил за горло и не отпускал. Ей подумалось в эти минуты разное: о любви надо забыть, переключиться на что-то другое или на кого-то другого. Заключение стало однозначным: Лозарус не переступит через свою неуверенность, а она через свою гордость. К сожалению для неё, дело было совсем не в любви.

      На противоположной стороне острова стоял кто-то. Энни не сразу узнала своего брата. Вот это перемена. Паторс отрастил бороду, завязал волосы в хвост, при этом это его не портило, наоборот, придавало солидности. На нём был папин плащ, в руках его же белый посох. Он осматривался по сторонам, высматривая по- видимому её, не замечая остальных девушек. Такое поведение ему совсем несвойственно.

      – Ты не меня ждёшь? – Энни улыбнулась.

      Паторс обнял её, что тоже странно. Или он сошёл с ума, или действительно изменился. Она почти поверила ему, потому как так хотелось, чтоб это оказалось правдой. Они же всё-таки не чужие люди.

      – Я рад, что ты здесь. – Он кинул взгляд на Валок, будто ожидал помощи со стороны.

      – Что-то не так? Я думала, меня встретит отец с кучей слуг. Тебе было не обязательно приезжать самому. Не подумай, что я не рада, просто удивлена.

      – Давай я, – предложила Валок.

      – Нет, я сам.

      Паторс некоторое время просто молчал, изредка посматривая на сестру, и набирался смелости. Потом он присел на песчаный берег, словно не в себе, и промолвил:

      – Отца больше нет.

      – Как нет?

      Энни заплакала, села рядом с ним и не могла дышать от боли.

      – Он погиб. Он был не один. Сотни эльфов, демонов положили рядом с ним свои головы.

      – Не понимаю, что всё это значит?

      – Эни, это война. Наш брат Ставрос присоединился к одному из чёрных магов и выступил против нас. Мы пригрели змею на груди.

      – Не понимаю,