Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями. Валентина Ми

Достаточно суровым возмездием для него был мой гонорар". Вот как надо мыслить. Мы обдерем его до нитки за его преступление. Разве это не наказание?

      – Вячеслав Викторович, вы приводите слова американского адвоката Френсиса Ли Бейли? Так он же в свое время был лишен лицензии за многие неэтичные поступки. И даже, кажется, сидел какое-то время в тюрьме, пока его брат не заплатил за него деньги.

      Вячеслав помолчал некоторое время, что-то раздумывая, видимо он не ожидал такого выпада и таких знаний от молодого коллеги, а потом продолжил.

      – Виктор, кажется, ты выбрал не ту специальность. – В его голосе уже появились стальные, ледяные и как мне показалось, пренебрежительные к собеседнику нотки. – Если ты хочешь удержаться в нашем офисе, то должен отбросить всякие сантименты и выручать серьезных клиентов. Да дело даже не в деньгах. Нужно доказать свой профессионализм, чтобы о тебе заговорили, как о преуспевающем адвокате? У меня лично кураж появляется, когда я могу развалить дело следователей, когда я выхватываю какую-нибудь мелкую деталь и разваливаю их кропотливый труд, труд нескольких месяцев. Вот тогда я чувствую себя победителем. Не удержишься ты в моем офисе, – в его голосе уже звучали равнодушные нотки, будто для себя он уже что-то решил, будто прощался с коллегой.

      Позже, я узнала, что тот молодой адвокат уволился, а за то грязное дело взялся мой муж и … с блеском выиграл процесс. Вот так, год за годом, мой спутник по жизни приоткрывал свое истинное лицо, пока не наступил тот день, когда он окончательно сорвал с себя маску, за которой оказалась – уродливая и даже страшная сущность. И столкнулась я тогда с… двумразием.

      Макиавеллиевская сущность моего мужа проявлялась во многих его процессах. Одно его дело особенно запомнилось, ошеломило.

      Тот клиент приходил к нам домой. Я открыла дверь и посторонилась, пропуская мужа и высокого, элегантно одетого мужчину. Он был так учтив, уже у двери началась свистопляска из фальшивого лицемерия – руку поцеловал, дежурными комплиментами осыпал, ослепил своей широкой, белоснежной улыбкой. Однако, подняв на него глаза, я невольно напряглась. Какое-то странное ощущение он на меня произвел, будто ненароком заглянула ему в душу и увидела там нечто непонятное, но отчетливо ужасное. Что-то мрачное, предостерегающее было в его облике. Но что? Взгляд. Это был взгляд Василиска – хищный, убийственный, который рвет и разрушает нервные клетки мозга, разрывает сердце на части. Скрыть этот взгляд ему было не под силу, видно все нутро пропитано этим необъяснимым мраком.

      И как же корила я себя за излишнюю чувствительность, узнав от мужа трогательные подробности его жизни, которые вызывали сочувствие, сопереживание, сострадание.

      Много лет назад, он остался вдовцом, с четырехлетней дочкой на руках. И решил не приводить в дом мачеху. Отныне все в его жизни было посвящено ей, его принцессе – частный детский садик, элитная школа, платная учеба в МГИМО. Сам он был мелким предпринимателем, все деньги тратил на дочь.

      Однажды, придя пораньше