Жизнеописание Льва. Наталия Репина

Не заблудитесь?

      – Ну конечно! – иронично и взросло говорит Катя.

      Они бегут к своей даче.

      – Бочонки не растеряйте! – кричит Константин вслед.

      – Мы аккуратно! – кричат в ответ.

      – Здравствуйте, Костя! – изменившимся лицом говорит Татьяна.

      Ах, вот оно что! Но нет, невозможно. Не только из-за рыжей Светланы. Даже если бы ее не было. Просто вот это вот всё: немного мышь, очки, фортепиано, французский и такая же, как у Левы, общая пельменность внешнего вида (или, вернее, у Левы – такая же, как у мамы) – это точно не для Константина. Да и, правду сказать, Катя и то кокетничает удачнее.

      – Здравствуйте, Таня! Вечерняя прогулка?

      – Да вот вышла на мир посмотреть, себя показать… Лева, далеко не уходи!

      – Вы какое-то странное время выбрали, Таня, себя показывать! Нет же никого.

      – Ну… вот встретила вас.

      – И все былое?

      Пауза.

      – Да, темновато тут у нас.

      – Зато романтично.

      А Лева пошел за ребятами на их дачу, а они заметили и спрятались в крыжовенных кустах. Он видит сдавленное копошение, но понимает, что по каким-то неизвестным ему правилам не должен его видеть. А еще Катя и Вова – его друзья, и они не могут от него прятаться – это ведь довольно странно. Если бы они хотя бы играли в прятки. Но они ведь не играют. Не играют? Нет, точно не играют. Он не считал с закрытыми глазами.

      – Ау, – говорит повествовательно Лева, глядя в кусты.

      Катя шепотом смеется, Вова зажимает ей рот.

      – Ау! – опять говорит он кустам.

      – Лева! – зовет его издалека мама грустно и раздраженно.

      Des yeux qui font baisser les miens,

      Un rire qui se perd sur sa bouche —

      Voilà le portrait sans retouche

      De l’homme auquel j’appartiens.

      В центре стола – копейки, двушки, пятачки и даже один гривенник. Мешок с бочонками у бабушки Лары.

      – Восемнадцать! – говорит она. – Пять. Одиннадцать, барабанные палочки.

      – Почему? – спрашивает Катя.

      – Потому что похоже, – отвечает Вова.

      – На что?

      Вова демонстративно вздыхает и смотрит на отца, ища сочувствия.

      – На барабанные палочки, дочуш. Число одиннадцать похоже на барабанные палочки.

      – А-а-а…

      – Тридцать два!

      – А тридцать два на что похоже?

      – Ни на что.

      Катя задумывается.

      – Смотри, – оживляется Вова, – ну смотри, ты опять всё пропустила. Вот же у тебя еще два раза одиннадцать – вон и вон. И вот тридцать два. Чем ты смотришь, корявая!

      – Это что за слова такие?! – угрожающе говорит бабка.

      – А ты дурак! – подумав, отзывается Катя.

      Она сползает со стула ниже, пытаясь пнуть Вову под столом, но не достает. Анатолий встает, берет Катю под мышки и сажает нормально.

      – Семьдесят семь! – объявляет бабушка. – Семен Семеныч!

      – А Василь Василич бывает? – спрашивает Катя и тут же перебивает себя: – Ой, пап, а знаешь чего? У дяди Кости зонтик как у мамы! Отстань, дурак! – говорит она Вове, который заволновался и тоже рыщет ногой под столом. – Мы когда за лото ходили, я видела. Я думала, это мамин,