Бюро Черных Кэбов. Дори Брим

же Вы выбрали его. Такого бесчувственного. Такого…

      – Он таким не был, – женщина сложила руки в замок, и наверняка, сильно надавила на тонкую кожу длинными ногтями.

      – Тогда что-же повлекло за собой такое разительное изменение?

      Женщина молчала.

      – Была ли в этом ваша вина?

      – Нет! – воскликнула она, позволяя морщинам собраться на лбу.

      Конечно.

      Они никогда не признавали своей вины. Эзре приходилось разбираться, лгут они только ему, или нечестны сами с собой. Ведь это была разная ложь. Ложь, которая в случае вскрытия всего лишь поставит тебя в неудобное положение, не так страшна, как ложь самому себе. Ведь, когда ты сам уличаешь себя в море лжи, в котором ты утонул уже слишком давно чтобы выплыть, вот тогда приходит осознание того, что вся твоя чертова жизнь, это театральная бутафория. Бутафория, которая на самом деле не нужна в этом спектакле, где ты режиссер, а люди рядом – ничтожные актеры без должных качеств.

      – И почему же Вы считаете, что в том, что Вы чувствуете себя одинокой, нет вашей вины?

      – Потому что он просто был… Он был…

      Скучным, странным, аморфным, недостаточно умным. Он мог быть каким угодно актером в ее захудалом спектакле, но он просто был плохим.

      Он просматривал такие фильмы множество раз. И каждый раз приходил к выводу о том, что если жизнь театр, то каждый сам решает, какую постановку ему продемонстрировать сегодня. И как ни странно, но если каждый в своей жизни режиссер, то актеров он выбирает исключительно под себя. Захудалый подпольный театр на окраине Лондона никогда не пригласит Хью Лоррис в свою постановку, потому что этот актер просто не для их спектакля.

      Неужели люди не видят этого с самого начала? Неужели не замечают за человеком всех отрицательных качеств с того момента, когда впервые при знакомстве смотрят в глаза, слышат голос и улавливают повадки.

      Неужели в этот момент не понятно, что человек просто «не из вашей оперы»?

      Эзра и сам был одинок на самом деле. Он был одинок в пустой квартире, в Черном Кэбе с пассажирами, и самое главное, был одинок у себя в голове.

      Но никогда не вызывало это у него ничего, кроме безразличия.

      Да, он был из тех людей, кто вещал про судьбу и говорил, что если чему-то суждено сбыться, то оно сбудется. А если злодейка-судьба решит вдруг, что сбываться этому совсем необязательно, мечты так и останутся загаданными в темной ночи желаниями, не имеющими ни единого шанса на то, чтобы стать когда-то частью реального мира. Но не смотря на высказывания подобного рода, он все же оглядывался по сторонам, переходя дорогу.

      Не смотрел правда, на светофор, но на это у него были совсем другие причины.

      – И как же вы решили эту проблему?

      – Я не решила, – женщина провела рукой по лицу, – не смогла.

      – А пытались? – Эзра снова остановился на перекрестке, пропуская толпу еще спящих пешеходов.

      Зеленые глаза посмотрели со злостью. Но Эзра не сомневался, это всего лишь злость на самого себя.

      – Не