Тайная жизнь Ребекки Парадайз. Педро Маньяс

«У тебя правда такие огромные очки?» «Полицейские не задержали того фокусника, который заставил твою маму исчезнуть?» «Какие именно движения руками он делал?» «А это сработает с моей училкой по физре?» «Ты что, издеваешься?»

      Что касается «врушки», «тупицы» и «малявки», всё это неправда. То есть правда, но не совсем. А может, и совсем. Может, я и правда просто врушка.

      Иногда если я сильно волнуюсь, то начинаю сочинять не очень правдивые истории, как та, про фокусника и маму. Только, по-моему, это не вранье.

      Я понимаю разницу между враньем и сказками. Когда укладываешь ребенка спать и рассказываешь, как в лесу жил-поживал зайчонок и выращивал на грядке морковь, – это сказка. А когда признаёшься учительнице, что зайчик съел твою домашнюю работу, – это ложь. И всё-таки разница не всегда очевидна. Куда там! К тому же я тебе уже говорила: ненавижу кроликов.

      Пойми одно: я всегда стараюсь говорить правду. Вместо истории о том, как фокусник Как-его-там-ини заставил исчезнуть мою маму, я хочу рассказать, как всё произошло на самом деле. Потом стою перед огромной толпой ребят, они разглядывают меня, очки, розовую резинку для волос, а я слова правдивого сказать не могу. Тогда история про фокусника получается сама собой. Она более захватывающая и менее грустная. Тут-то все и начинают считать меня лгуньей, но хотя бы не жалеют.

      И так всегда. Я могу говорить правду, но она вообще не заслуживает внимания: «У меня очки как донышко стакана». «Я получаю одни двойки по французскому». «Наша новая квартира гораздо меньше прежней». Ну как? Кому захочется слушать такую правду, если можно выдумать кое-что в сто раз интереснее? В конце концов, в собственную ложь можно даже поверить.

      Да, я прекрасная лгунья! И зовут меня Ребекка!

      3. Обратный отсчет

      Опять всё неправильно! Хватит уже рассказывать эту историю!

      Не помню, говорила ли тебе, но папа ужасно рассердился, узнав, что я всем разболтала про фокусника. Правда, страшно разозлился. Особенно когда я в сердцах заявила, что, будь я тогда с ними, ни за что бы не позволила засунуть маму в ящик, а папа закричал, чтобы я никогда больше не повторяла эти слова, но я повторила, и он со всей силы ударил ногой по двери кухни и проломил ее.

      Сейчас в квартире, где дверь с дырой, живет другая семья. Так что теперь новым жильцам придется терпеть козни противной Скруч. Она всё время ворчит, будто из-за дерева между нашими домами у нее в саду развелись паразиты и пора бы его наконец срубить.

      Папа сказал, тот дом слишком большой для нас двоих. Ну не глупости? Дом может быть слишком маленьким, а слишком большим – никогда! Если кому-то кажется, что его дом слишком большой, пусть тогда живет на кухне или в столовой. Почему взрослые этого не понимают?

      К тому же, хотя папа и не догадывается, в квартире мы не одни. Всего нас семеро: папа, я и пять червяков, которых я держу в игрушечном сейфе с землей. Я выкопала их в саду в день, когда мы переехали, хотела спасти от страшной участи – Скруч всё равно бы их раздавила. Лучше бы у меня жила змея. Или тутовый шелкопряд.