Летняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

ты потеряшка? – спросила она.

      Маруся кивнула.

      – А я Оксана, – представилась женщина. – Всё ты, парень, правильно рассказал, как будто своими глазами видел. Приехала я на автобусе, так с тех пор у Наташки на чердаке и сижу. Боюсь.

      – Чего вы боитесь? – спросила Маруся. Ей было очень жалко Оксану!

      – Тюрьмы боюсь, – просто ответила она. – Даже от Димки прячусь, чтоб не сболтнул друзьям, что я тут. Посадят меня, да и все дела.

      – Вы мне всё расскажите, – попросил Гриша. – Я же не участковый! И я вас никуда не посажу.

      – Вы расскажите, Оксана, – вступила Маруся. – Гриша очень умный, правда! Он придумает, как вам помочь, если… если нужно.

      – Да чего рассказывать-то! – сказала Наталья сердито. – Жизнь прожить не поле перейти. Вот она и промаялась с этим своим… козодоем! А чего маялась? Вот чего маялась? – вдруг накинулась она на Оксану. – Развелась бы сразу, была бы сейчас свободная, весёлая, сама себе хозяйка!

      У Оксаны из глаз ни с того ни с сего потекли слёзы, крупные и отчего-то мутные, белёсые. Они текли вдоль носа, и она их не вытирала. Они капали на грудь, на ситцевую кофту, оставляя тёмные следы.

      Наталья подошла и сунула ей полотенце.

      – Утри лицо-то! Чего теперь плакать? Теперь уж всё позади.

      Оксана крепко вытерла лицо и приткнулась на табуретку, тоже как-то очень неудобно, так что сразу захотелось её усадить получше.

      – Ну, мужа моего вы знаете, – сказала она. – Что ни утро, то скандал, что ни вечер, то скандалище! И ладно бы по делу или за правду какую-никакую человек бился, а то ведь так, только от дурости и скверности характера.

      – Он вас бил? – спросила Маруся, из своей новой Вселенной взглянув на старую, в которой остались все эти люди. В её Вселенной не могло быть так, чтобы Гриша её… избил. Это было так же невозможно, как если бы небо упало на Землю.

      …Оно ведь не может упасть, правда?

      – Да не бил, – с досадой сказала Оксана. – Так, по мелочи. Ну, толкнёт, за волосы оттаскает. Лицом в кашу макнёт, если там она пересолена или недоварена.

      Марусю передёрнуло.

      – У меня дети, куда я пойду? Обратно к матери? Так и мать в общежитии живёт, и всю жизнь одна!

      И слёзы опять полились.

      – А Валерик… ему слушатели были нужны. Зрители. Вот уедет сюда на дачу, а я не еду, отдыхаю от него. Он так уговаривает, так уговаривает – приезжай, всё по-другому будет. Ну, я приеду. Уговорам-то я не верю давно, всё про него знаю и знаю, что, если не приеду, только хуже станет. Будет месяц скандалить. Это он любит!..

      – Позавчера вечером вы приехали, да? – спросил Гриша. – Он вас не встречал, вы сами пришли.

      – Пришла, – кивнула Оксана. – А у него и стол накрыт, он всегда так скандалить начинал, подготавливался. Вроде всё для меня делает, старается изо всех сил, а я ему жизнь порчу. Ну, сели мы за стол, я как на иголках, знаю же, что дальше-то будет!.. Он вина какого-то сладкого налил, чаю. Я глоток выпила. Ну, рассказывает он мне, как тут в деревне всем укорот даёт. Я молчу, чай пью. Он дальше рассказывает,