Сотворение Святого. Тогда и теперь. Уильям Сомерсет Моэм

оба вздрогнули, потому что подумали о том же.

      – И ты туда же! – вскричал Кеччо. – Эта мысль преследует меня ночью и днем! Опередить его! Убить его! Я не решаюсь даже подумать об этом. Я не могу его убить.

      – Ты должен, – гнул свое Бартоломео.

      – Надеюсь, нас никто не слышит, – вставил Олива.

      – Дверь плотно закрыта.

      – Ты должен, – повторил Бартоломео. – Другого пути у тебя не осталось. Более того, ты должен поторопиться – тянуть с этим нельзя. На кон поставлена жизнь всей семьи. Его не устроит только твоя смерть. После тебя он достаточно легко найдет повод избавиться от нас.

      – Ради Бога, что ты такое говоришь, Бартоломео! Это предательство.

      – А чего ты боишься?

      – Нет, мы не должны идти на убийство. Это всегда плохо заканчивается. Во Флоренции перебили всех Падзи, Сальвиати повесили, а Лоренцо по-прежнему на коне, тогда как кости заговорщиков гниют в неосвященной земле. И в Милане после убийства герцога не спасся ни один из убийц.

      – Они повели себя как глупцы. Мы не допустим ошибок, как во Флоренции. Народ с нами, и мы не ударим в грязь лицом.

      – Нет-нет, этому не бывать.

      – Говорю тебе, ты должен. Только так мы обезопасим себя. Кеччо в тревоге оглядел нас.

      – Нам можно полностью доверять, – заверил его Олива. – Не бойся.

      – И что вы об этом думаете? – спросил Кеччо. – Я знаю, что думаете вы, Филиппо, и ты, Маттео.

      – Я согласен с отцом! – воскликнул Шипионе.

      – И я! – откликнулся его брат.

      – И я!

      – И я!

      – Вы все заодно, – кивнул Кеччо. – Вы все хотите, чтобы я его убил.

      – Это справедливо и законно.

      – Помните, он был моим другом. Я помогал ему прийти к власти. Когда-то мы были близки как братья.

      – Но теперь он твой смертельный враг. Он точит секиру для твоей головы и убьет тебя, если ты не опередишь его.

      – Это предательство. Я не могу!

      – Если человек кого-то убивает, его убивает закон. Это всего лишь возмездие. Когда человек пытается отнять чью-то жизнь, закон разрешает тому, на кого покушались, убить нападающего, и это самозащита. В мыслях Джироламо уже убил тебя – и в этот самый момент он, возможно, уточняет детали твоего реального убийства. Тебе нужно забрать его жизнь, чтобы защитить свою и наши.

      – Бартоломео прав, – кивнул Маттео.

      Одобрительный гул показал, что и остальные того же мнения.

      – Но подумай, Бартоломео, – Кеччо по-прежнему не хотел допускать убийства, – у тебя седина на волосах, тебе осталось не так уж много времени до смерти; если ты убьешь этого человека, что будет потом?

      – Клянусь тебе, Кеччо, ты станешь исполнителем воли Божьей. Разве граф не угнетал народ? Почему он уверен, что имеет на это право? Из-за него мужчины, женщины, дети умирали от голода, безысходности, страданий, тогда как он ел, пил и веселился.

      – Решай, Кеччо. Ты должен дать нам приказ, – вновь поддержал Бартоломео Маттео. – Джироламо принес много бед. По законам чести