Я никогда не скажу. Кэтрин Маккензи

отведу вас, а также Кейт и Лидди в хижину учителя-француза, если вы не против. Может, вы хотели остаться в доме…

      – Нет, все в порядке.

      Они подошли к теннисному корту по аллее, усаженной высокими соснами, источавшими приятный аромат смолы. Серая глина, устилавшая корт, потрескалась и побледнела – очевидно, давно не было дождя. И снова перед Марго закрутилось слайд-шоу. Прямо за кортом, глубоко в лесу, находилась хижина для персонала, где она провела множество ночей, выпивая, куря и болтая обо всякой чуши. Поодаль от противоположной стороны корта располагалась хозяйственная хижина – там обретались подростки, занимавшиеся техническим и санитарным обслуживанием – рассадник гормонов. Именно там она и подарила свою девственность Симону Воклеру летом, когда ей было шестнадцать. Немногим позже, задыхающимся от волнения шепотом она поведала об этом Аманде. Тогда Аманда понимающе кивнула, хотя Марго точно знала, что та все еще девственница, причем этим своим даром она намерена поделиться исключительно с Райаном. Помимо этого Марго было известно, что намерения ее подруги было заведомо безнадежными, поскольку ее брат никогда не уделил бы той свое время.

      Сохранить ЭТО для Райана. Звучит как пошлое название фильма категории «Б». Однако первое, что, увидела Марго в кинотеатре после того случая, оказался фильм «Спасение рядового Райана», и она проревела все время, пока длилась картина. Причем даже не могла объяснить, почему она это делала. Но Аманда, скорее всего, поняла бы ее.

      Однако теперь задавать себе подобные вопросы было уже слишком поздно.

      – Все в порядке? – спросил Шон. – Хижина и все такое…

      – Сказала же, что да.

      – Просто уточнил, расслабься.

      – Расслабься? Слушай, Шон, ты когда-нибудь вырастешь?

      – В смысле?

      Они уже вышли на дорогу. Дом ее родителей маячил позади нее, хотя она даже не обернулась, чтобы посмотреть на него. Это было последнее место, где она их видела, прежде чем однажды весной они умерли.

      – Ничего… Это просто так на меня лагерь действует. А почему ты сам до сих пор торчишь здесь?

      – Я здесь, потому что несу вашу сумку.

      – Нет, я о том, почему ты живешь здесь, в этом самом лагере.

      – Это мой дом.

      – Это не так.

      Шон уронил сумку на дорожку, отчего поднялось небольшое облачко пыли: —Зачем вы так? Я вам ничего не сделал!

      Марго понимала, что была не права, поступив как полная дура. Но она была измотана чуть не с самого начала дня. Дом, пустой дом ее родителей, завлекал ее, словно протягивал ей руку, обещая превратить ее в ту, кем она когда-то была. Той, которой она была одним далеким летом. И, приходится признать, она уже совсем не та девушка. Иногда у нас нет выбора, кем быть.

      – Прости, Шон. На меня это место так действует.

      – Место? Вы не можете обвинять место в своем поведении!

      – Разве нет?

      Он раскачивался с мыска на пятку. Он проводил все лето на солнце и выглядел на все свои сорок пять.

      – Знаешь, твои родители всегда очень