Попаданка с характером. Екатерина Верхова

по всему, будет волочиться по полу и подметать не особо чистый пол. А туфли… ух. Они больше походили на орудие пыток, чем на удобную обувь, – про ортопедическую стельку тут наверняка не слышали, но не это было проблемой. Там был каблук! Пусть небольшой, всего в несколько сантиметров, но каблук. Сколько бы ни билась матушка, чтобы приучить меня к ходулям, я наотрез отказывалась носить обувь, из пятки которой торчит какая-то хрень.

      Я уже хотела отказаться, но поняла, что альтернативы нет, – не идти же по каменному полу в капроновых носках. Это все равно что босиком. Потому, сцепив волосы другим полотенцем, я позволила девушкам помочь заковать себя в кандалы корсета.

      – Послабее, пожалуйста, – прокряхтела я, когда Лаура уж слишком сильно затянула ленты.

      Через зеркало, стоящее напротив, увидела, как удивленно переглянулись служанки и какими многозначительными взглядами обменялись. Да в курсе я, что талию принято подчеркивать, но это совсем не повод лишать себя возможности сделать лишний глоток воздуха. Восхищенные взгляды мужчин меня не слишком интересуют, а вот естественные потребности организма – очень даже.

      После еще одной пытки – сушки и укладки волос – пришла Марион. Оглядела меня цепким взглядом, будто играла роль феи-крестной в малобюджетном авторском кино, и предложила проводить меня до салатовой столовой. Интересно, салатовая она из-за цвета или потому, что за завтраком ничего съедобнее рукколы мне не доведется пожевать?

      В коридоре нас ожидала стража. Та же, что простояла под моими дверями всю ночь. Интересно, а они вообще спят? И если даже по замку меня будет сопровождать стража, насколько это помешает моим планам в будущем?

      – Доброе утро, госпожа. – Они поклонились.

      – Доброе, – кивнула я.

      Мне было непривычно, когда каждый желает доброго утра. Я больше привыкла, что на меня либо вообще не обращают внимания, либо пытаются как-то уколоть – и явно не обращением «госпожа». И, судя по всему, я к этому настолько привыкла, что внутренне напряглась в ожидании удара.

      – К полудню придет преподаватель по этикету, – сообщила Марион, идущая чуть впереди и прижимающая к себе стопку желтоватых бумаг. – После обеда занятия по истории, потом по верховой езде.

      Какой ужас. У меня, оказывается, еще и распорядок дня будет. И пока я мысленно прикидывала, насколько все эти занятия могут быть полезными и не лучше ли отказаться от них в пользу «домашнего образования», мы дошли до дверей в столовую. Стоило нам приблизиться, как стражник, стоявший у них, тут же распахнул створки.

      Длинный стол, за которым может усесться человек десять, стулья по обе стороны, зеленоватые гардины – вот, собственно, и все, что наблюдалось в этой салатовой столовой. Стол, кстати, был уже накрыт. На двух персон. А вот Эдварда не было.

      Я прошла внутрь. Марион следом. Бросила на нее вопросительный взгляд, но девушка сделала вид, что не заметила. Прошла к окну и замерла там, как сурикат. Пожав плечами, я уселась на ближайший к выходу стул – чтобы в случае чего можно было