Самое древнее зло I. Максим Лагно

материальности. В одной руке царь держал древний меч с расширяющимся кверху клинком. Во второй… Что это?

      Я сжала кулак, закрывая поток почти иссякшей стен-магии. Аделла отбросила истлевшую лапку. Хадонк обошёл статую, чтобы лучше видеть левую руку царя…

      – Убей меня булыжник, – сказала я.

      – И где же наши возросшие силы? – ответила Аделла. – Я ничего не чувствую.

      – Причём тут какие-то силы? Смотри на его левую руку.

      Аделла нехотя задрала голову, придерживая шапочку:

      – Ну, мертвяк какой-то. А что не так?

      – Всё не так, – глухо отозвался Хадонк. Его споггель, истощённый и посеревший, висел на плече хозяина, как выжатая тряпка.

      – М-м-м, Аделла, если бы ты ходила на лекции по истории магии, то знала бы, что на всех изображениях Триединый Первомаг держит не человеческий скелет, а щит. Щмит, понимаешь?

      – Самый умный? – обиделась Аделла. – Толку от этих уроков, раз преподают неправду. Значит, не щит, а мертвяк. Какая разница? Где обещанное: власть над властью и прочее?

      – Действительно, – я обернулась к Хадонку. – Что произошло?

      – Не знаю, – развёл руками тот. Споггель вяло повторил движение хозяина.

      – М-м, мы не только ввязались в непосильное нам дело, но даже и не знаем, чего натворили, – степенно пояснил Слюбор. – Вместо ожидаемого источника силы, нашли древнюю статую, которая представляет исключительно исторический интерес.

      – А что если наставники Академии прятали эту статую, чтобы никто не узнал, что у Первомага вместо щита – труп? – спросила я.

      – Подумаешь, великое открытие, – фыркнула Аделла Лью. – Ты, Бленда, как всегда, кидаешь камни в небо. Этак и я могу предположить, что статую убрали, чтобы не мешала любоваться видом на озеро.

      – М-м, версия Бленды реальная. Ведь у щита было символическое значение: одной рукой Первомаг разил своих противников, второй защищал наш мир от вселенского зла. А теперь выясняется, что он сам больше похож на зло… Для общественного спокойствия лучше скрыть правду.

      – Ещё представь, сколько придётся учебников переписывать? – поддакнула я. – Перерисовывать картины, переделывать статуи во всех храмах…

      – Тихо! – Хадонк поднял руку. – Слышите?

      – М-м…

      – Что?

      – Ничего. Ветра нет. Не журчит вода в ручьях…

      – После такого выброса магии, странно, что вообще мы живы остались, – сказала я.

      Снова, как по команде, мы посмотрели на наши стирометры…

      Аделла то ли рыкнула, то ли взвизгнула. Слюбор, растеряв видимость спокойствия, мотал головой. Хадонк крепился, но не смог не вскрикнуть.

      Каждый по-своему выразил шок.

      – Убей меня булыжник… – сказала я.

      Все наши стирометры показали три ноля. 0-0-0. Даже на мёртвом маге они застывали на отметке 0-0-2… Через сорок дней магические струны отпускали тело, и показатель стирометра скатывался до 0-0-1.

      – Если верить прибору, – сказала я. – У разложившегося трупа больше шансов выжить, чем у нас.

      2.