Самое древнее зло I. Максим Лагно

него это сделал споггель. Семейный дух завис над его левым плечом. Из бесформенного облака он превратился в веретенообразный столбик, внутри которого начали раскручиваться энергетические потоки.

      – Готовы? – спросил Хадонк.

      – Нет, – ответила я за всех. – Но приступай.

      Как по команде, мы все закатали правые рукава и посмотрели на свои браслеты, так называемые «стирометры».

      Три кольцеобразных камня внутри металлической оправы приходили в движение, когда владелец стирометра кидал на него взгляд. Один за другим камни моего стирометра остановились, показывая цифры: 0… 3… 2…

      Я испуганно посмотрела на друзей.

      – М-м-м, – сказал Слюбор. – У меня тоже тридцать два.

      В свои бесконечные «м-м-м», он вкладывал все оттенки переживаний. Сейчас его «м-м-мык» явно выразил страх.

      – Тридцать три, – сказала Аделла. – Красивое число, хоть и пугающе маленькое…

      – Тридцать три – не единица, – подбодрила я. – Кроме того, вы же помните уроки? Погрешность предсказания стерн-числа зависит от количества участников магического действа.

      Хадонк показал всем свой браслет:

      – У меня шестьдесят восемь, всё в порядке!

      – Мы на пороге великого события, – продолжила я. – Если всё получится, станем могущественными магами без всякого обучения.

      – Знания, рождённые вне опыта, полны ошибок, – сказал Слюбор, явно цитируя кого-то. Он вообще был старше всех нас, поэтому часто бравировал знанием поэтов или писателей умобразов, которых мы ещё не изучили.

      – Хватит бояться, – сказала я.

      – А кто боится? – тряхнула волосами Аделла. – Кто призывает не бояться, тот больше всех и боится.

      Хадонк взмахнул рукой, посылая своего споггеля в центр круга. Его вращение увеличивалось, создавая лёгкий ветерок, что было редкостью для бесплотного существа.

      Я положила стен-камень на ладонь левой руки, в центр круглой татуировки, изображавшей стилизованное жерло вулкана. Центр татуировки стал красным, появился рассеянный столбик красного света, показывающий, что поток мкагии готов к управлению.

      Прежде чем посмотреть на товарищей, взглянула на стирометр. Двадцать четыре! Лучше бы не видела… Поспешно спрятала браслет под рукав.

      Аделла Лью прикрыла глаза. Перебирая пальцы лапки хурда в амулете, бормотала заклинания на родном номасийском языке. Ведь рядом не было преподавателя, который приказал бы использовать общепринятый химмельский. Сама Аделла Лью, яростная патриотка Номаса, уверяла, что её неудачи в учёбе как раз от того, что не дают использовать родной язык.

      Слюбор, как положено фулелю, действовал наименее ярко. Внешне не было заметно, что он вообще работал с магией. Лениво водил руками, поглядывая поочерёдно на нас. Напоминал обманщика в хоровом пении на уроке музыки: все пели, а он просто открывал рот. Обманчивое впечатление. Слюбор самый успешный маг среди нас. Он выполнял все задания, получал лучшие оценки.

      Фулели считали себя некой элитой среди магов. От того, что рождались реже всех. А жалкий вид своей