Самое древнее зло I. Максим Лагно

>

      Впрочем, управление погодой не моя стихия. Хотя всегда об этом мечтала. Наставники же говорили, что я «кидаю камни в небо», подразумевая, что они неизменно свалятся мне на голову.

      У входных дверей в конце коридора меня поджидал Хадонк. Он стоял в двойном квадрате лунного света, отбрасывая на шкаф с одеждой две тени. Во второй тени прятался семейных дух Хадонка, так называемый «споггель».

      – Да уж, выбрали мы время, светло как днём, – прошептал он, делая попытку поцеловать меня.

      Увернувшись, я наклонилась и обулась.

      Сняла с вешалки пальто и просунула руки. Принюхалась:

      – Почему сыростью пахнет?

      – Это моё сердце обливается слезами, – меланхолично ответил Хадонк.

      Возникла шальная мысль: привязать споггеля к себе. Конечно, через пару часов он вернётся к хозяину, вымотав из меня все силы, но зато Хадонк проведёт два витка, полных отчаяния и боли.

      Словно прочитав мои мысли, Хадонк поспешно провёл рукой, пряча духа за свою спину.

      – Когда-нибудь я сделаю это, – шутливо пригрозила я.

      – Попробуй, я не так глуп, как ты думаешь. – И снова полез целоваться.

      – Нет, ты всё-таки глуп. Какое из моих слов вчерашнего объяснения тебе не понятно?

      – Все. Ни в одном из них не было любви.

      – Это ли не объяснение?

      – Когда любишь, не хочешь слышать правду. Я люблю тебя. Мне не нужна правда.

      – Клянусь Родительским Топазом, ты зануда!

      Я дёрнула его за руку. Мы тихонько отворили створку тяжеленной двери. Вход в студенческие спальные палаты был высотой в четыре роста, словно строили его для великанов из Щербатых Гор.

      Хадонк так сжал мою ладонь, что пришлось зашипеть:

      – Расслабься.

      – Не могу, моё сердце сжимается в такт твоего безразличия.

      Забавный всё-таки Хадонк товарищ, убей его булыжник. Товарищ, но не более. Как бы ему это объяснить?

      – Убей тебя булыжник, я иногда не могу понять, ты серьёзно говоришь или издеваешься надо мной?

      – Серьёзен, как Лорт-и-Морт, рассказывающий о своём героическом прошлом.

      Я не удержалась от улыбки. Лорт-и-Морт – хранитель замка Академии Химмельблю. С помощью магии он смог продлить свою жизнь на много тысячелуний. Говорят, что сразу на десять. Но его долгожительство работало только в пределах замка Академии Химмельблю. И какой смысл от десяти тысячелуний жизни, если ты не можешь выйти даже за ворота замка, за которыми моментально исчезнешь?

      Лорт-и-Морт прожил уже два тысячелуния, но не видел ничего, за исключением кромки Химмельского леса за крепостной стеной. Ещё он видел перелётных птиц в сезон Риттаки. Тогда он закрывался в своей каморке и протяжно рыдал, полагая, что его никто не слышал.

      Не размыкая рук, прячась в двойной тени от крепостной стены, я и Хадонк пробежали мимо конюшен и единоборческих залов к складским сараям. Во время бега меня преследовал странный сырой запах. Неужели будет дождь? Или я не смогла наколдовать облака, но ошибочно призвала воду? Вот уж точно, накидала в небо камней.

      Из тени одного из сараев раздался тихий посвист. Мы резко свернули туда. Под навесом сарая сидела вторая парочка нашей четвёрки.

      Бочкообразное тело Слюбора Риммеля закутано в чёрный плащ. При каждом порыве ветра обнажалась красная подкладка, разрушая всю маскировку. Любой наставник, выйдя по ночным делам, мог увидеть, как у сараев периодически мелькало алое пламя.

      Рядом с ним – Аделла Лью. Она оделась в обтягивающие охотничьи штаны и сапоги на каблуках. Рыжие волосы подоткнула под маленькую шерстяную шапочку, какие носили рудокопы. Несколько извилистых прядей очаровательно выбивались и ложились на её лоб.

      Да уж, пока я колдовала облака, Аделла колдовала перед зеркалом.

      Должна признаться, выглядела она выразительнее меня. Настоящая роковая злоумышленница.

      Оглядев моё пальто, Аделла фыркнула:

      – Бленда Роули, вы кое-что попутали.

      Если назвала меня полным именем, значит – приготовила пакость.

      – Аделла Лью, извольте пояснить, ибо слова ваши туманны, а тон оскорбителен, – перешла я на такой же витиеватый язык наставников, вызывающих друг друга на поединок.

      – Вы, Бленда, чужое пальто нацепили. Ладно бы чьё-то, но оно принадлежит Рельсону, целующемуся с жабами.

      Я моментально стянула пальто: так вот откуда шёл сырой запах.

      Хадонк отвернулся, скрывая улыбку.

      – Убей меня булыжник, – я швырнула пальто на землю. Из кармана моментально выскочила жаба.

      Слюбор мелко захихикал:

      – Ты, м-м, не можешь своё пальто отличить от чужого?

      – Я жгла стен-камни. Это отняло силы и внимание…

      – Ладно, не оправдывайся, – скомандовала Аделла. – Нам пора.

      Она повернулась к Хадонку и хлопнула его по плечу:

      – Веди