Законы Ньютона. Сергей Орст

но с иной стороны. Она меня так этим увлекла. Я и представить прежде не мог, что, например, в живописи нужна математика, в скульптуре – знания статики и крепости материалов. До этого мир для меня делился на естественно-научный и гуманитарный, но Алёна смазала все прежние мои границы. Она обещала показать репродукции картин русского художника Кандинского, который производил точные математические расчёты для написания своих произведений.

      У метро Алёна зашла в телефонную будку и позвонила домой, что едет. Мы спустились в метро и не заметили, как приехали, продолжая беседовать. Без приключений я проводил её до двери квартиры. Она уже готова была нажать звонок, как вдруг, не оборачиваясь, тихо сказала:

      – Сеня, пожалуйста, не дари мне больше срезанных цветов. Я люблю живые цветы, а срезанные медленно умирают. Я не могу на это смотреть. Мне их очень жалко. Ты не знал этого. Извини меня, что подарила букет артисту.

      Боже, какая же она была чувствительная и нежная! Я тут же мысленно пообещал себе, что никогда не подарю Алёне сорванного цветка, чтобы больше её не печалить.

      Всё так же не поворачиваясь ко мне лицом, она нажала на кнопку. Открыла Мария Семёновна, очень обрадовавшись, увидев меня.

      – Ага, вот ты какой. Красавец! Ну, здравствуй.

      Алёна прошмыгнула мимо бабушки в дверь, бросив мне на ходу короткое:

      – Пока.

      – Пока, – вдогонку сказал ей я и направился было к лестнице.

      – Постой, Сеня, – бабушка Алёны схватила меня за руку, – заходи, я тебя чайком угощу, да и с Алёнушкой ещё увидишься. Заходи, не упрямься.

      Мне было невежливо отказываться, тем более, я не хотел расставаться с Алёной, и, похоже, она со мной тоже. Я убедился в этом, как только переступил порог их дома и увидел в коридоре сдержанно радостные глаза Алёны.

      – Вот и молодец! Алёнушка, ну-ка, займи гостя, а я чаёк быстренько соображу.

      С этими словами Мария Семёновна удалилась, а я остался в большой прихожей.

      – Сейчас я найду тебе тапки, – спешно засуетилась Алёна.

      Я стал рассматривать помещение. Просторная прихожая с высокими потолками была уставлена старинной мебелью. По стенам висело несколько картин в рамах. Я присмотрелся. Это были настоящие картины. До этой минуты настоящие картины я видел только в музеях, но не в обычных квартирах.

      Алёна принесла тапки, и я переодел обувь. Мы стояли рядом, а я глядел на картины. Меня заворожил их вид и буйство красок. Это были пейзажи, но такие необычные, что вызывали во мне удивительное чувство – чувство прекрасного.

      – Кто их нарисовал? – спросил я Алёну.

      – Сеня, картины пишут, – поправила меня она, – это мой отец, он художник. Нравится?

      – Очень! Я не думал, что картины могут так волновать. Обычно в музеях они в основном скучные.

      – Просто ты мало знаешь о них, – возразила Алёна, – каждая картина это огромная история, они застывший миг истории, они рождают чувства. Вот что в тебе вызывает это полотно? Только