Законы Ньютона. Сергей Орст

Мы с мамой там с ума сходим, а ты тут преспокойно себе болтаешь непонятно с кем!

      Этот справедливо сердитый мужчина ещё раз внимательно посмотрел на меня.

      – Папа, – она взяла его за руку, – ну, прости меня. Просто Сеня спас меня от хулиганов в метро. Они ко мне приставали, отобрали книгу…

      – Хулиганы? Книгу отобрали? – взгляд её отца сменился с гневного на очень тревожный, – с тобой всё в порядке?

      – Да, всё хорошо, – Алёна воодушевилась, видя, что эта новость сменила отцовский гнев на милость, – ты знаешь, их было трое, а Сеня так ловко заломил одному руку, что они его испугались и убрались из вагона.

      – Спасибо вам, молодой человек, – он протянул мне правую руку, – вы спортсмен? Судя по рукопожатию, да.

      – Здравствуйте, – мой голос дрожал от волнения, – да, я занимаюсь самбо.

      – Папа, мы с Сеней ходим на одни подготовительные курсы, – вставила Алена, – но на разные факультеты.

      Взгляд отца Алёны приобрёл оттенок уважения.

      – Это всё замечательно, – он говорил ещё строго, – но надо и на время иногда смотреть. Извините, нас, Сеня, но я забираю дочь домой. Спасибо вам, что выручили её. До свидания.

      С этими словами, он взял дочь за руку и повел Алёну к эскалатору. На полпути она вдруг бегом вернулась ко мне. В руке у неё уже была ручка.

      – Звони мне, – она схватила мою ладонь и быстро вывела ручкой несколько цифр.

      Затем она нежно поцеловала меня в щёку и убежала к отцу. Стоя на эскалаторе рядом с ним, она помахала мне рукой и скрылась за краем свода станции. Я стоял один посреди вестибюля, а у меня росли огромные крылья от счастья. Меня впервые в жизни поцеловала девушка, да к тому же ещё та, в которую я был поуши влюблён.

      Пока я ехал три остановки на метро, я перерисовал в свою записную книжку её телефон прямо на первую страницу до буквы «А». Именно перерисовал, стараясь запечатлеть все загогулины её почерка. Добравшись до дома, я поужинал, не рассказав матери о своём приключении. Руку с её телефоном я не мыл вовсе, но надпись неумолимо стиралась. Звонить ей было уже поздно, да и в такое время неприлично, поэтому я с нетерпением ждал завтрашнего дня.

      – Сеня, – сказала мама, – ты какой-то сегодня странный, молчаливый что-то, светишься и улыбаешься. Что хорошего произошло?

      – Просто, – я не мог рассказать маме про хулиганов и про Алёну, мне показалось, что это её очень расстроит, поэтому я начал врать, – на курсах преподаватель поведал нам весёлую историю, вот я и вспоминаю её.

      – Ну, вспоминай, вспоминай, – мать вдруг приметила у меня край надписи на ладони и посмотрела мне в глаза, – только помни, что у тебя выпускной класс и экзамены в Университет. Абсолютно не нужно, чтобы эта твоя история выбила тебя из колеи, и ты провалил экзамены. Запомнил?

      – Конечно, мама, – мои уши загорелись, и я понял, что мать догадалась о моём вранье.

      Я зажал ладонь с алёниным телефоном.

      – Мама, я… это…, –