Подменыш. И другие произведения шведских авторов в переводе Евгения Шараевского. Сельма Лагерлёф

она повернулась и бросилась в дом за ребенком.

      – Чтоб ты сгорела вместе с ним! – крикнул крестьянин ей вслед.

      Но она все же вернулась, и подменыш был с ней. Она сильно обожгла себе руки и опалила волосы. Когда она вышла во двор, никто не сказал ей ни слова. Она пошла к колодцу, затушила несколько тлеющих мест на подоле своей юбки и села, привалившись спиной к срубу колодца. Детеныш ведьмы лежал у нее на коленях и вскоре уснул, а она продолжала сидеть, прямая, не смыкая глаз, и лишь печально смотрела прямо перед собой. Множество людей пробежало мимо нее, торопясь к горящему дому, но никто не сказал ей ни слова. Должно быть, она казалась такой страшной и отталкивающей на вид, что никто не осмеливался к ней приблизиться.

      На рассвете, когда дом сгорел уже дотла, к ней подошел муж.

      – Я больше не могу этого выносить, – сказал он. – Ты знаешь, что я неохотно ухожу от тебя, но я не хочу жить вместе с нечистью. Я ухожу сейчас и никогда не вернусь назад.

      Когда жена услышала эти слова и увидела, что муж ее повернулся и пошел, ей показалось, что внутри у нее что-то оборвалось. Ей хотелось броситься за ним, но подменыш тяжело оттягивал ей колени. У нее не было сил сбросить его, и она осталась сидеть.

      Крестьянин направился прямо к лесу, думая про себя, что идет этой дорогой в последний раз. Но прежде чем он успел подняться на холм, он увидел бегущего ему навстречу мальчугана. Мальчик был красивым и стройным, как молодое деревце. Волосы его были мягкими, как шелк, а глаза светились, как сталь.

      – Эх, таким был бы мой сын, если б я его не потерял! – сказал крестьянин. – Таким был бы мой наследник. Не то что черная нечисть, которую моя жена притащила домой!

      – Добрый день! – поздоровался крестьянин. – Куда ты держишь путь?

      – Здравствуй и ты! – сказал мальчик. – Если ты угадаешь, кто я такой, узнаешь ты и куда я иду.

      Услышав его голос, крестьянин побледнел.

      – Ты говоришь, как говорят в наших краях, – сказал он. – Если бы мой сын не был сейчас у чертей, я бы сказал, что ты – мой сын.

      – Ну что ж, ты верно угадал, отец, – сказал мальчик и засмеялся. – А коли ты правильно угадал, знай, что я иду к моей матери.

      – Тебе незачем идти к матери, – сказал крестьянин. – И ты, и я ей безразличны. В сердце ее нет места ни для кого, кроме большого черного детеныша ведьмы.

      – Неужто это так, отец? – сказал мальчуган и глубоко заглянул ему в глаза. – Тогда, пожалуй, мне лучше остаться пока с тобой.

      Крестьянин был так рад сыну, что на глазах его чуть не показались слезы.

      – Да, будь только со мной! – сказал он, беря мальчика на руки и высоко поднимая его в воздух.

      Он так боялся еще раз потерять его, что пошел дальше, сжимая ребенка в своих объятиях.

      Когда они прошли немного, мальчик начал разговор с отцом.

      – Хорошо, что ты несешь меня не так плохо, как нес подменыша, – сказал он.

      – О чем ты говоришь? – спросил крестьянин.

      – Да