Прогулка среди могил. Лоренс Блок

изложил все практически так, как я описал раньше. Правда, я добавил некоторые детали, которые выяснил позже в ходе расследования, но братья Кури и сами узнали уже довольно много. В пятницу они нашли «тойоту-камри» там, где она была припаркована на Атлантик-авеню, и это привело их в «Арабский гурман», а пакеты в багажнике вывели на «Д’Агостино».

      Когда Кенан закончил, я отказался от предложения выпить еще кофе, попросив стакан содовой.

      – У меня есть несколько вопросов, – сказал я.

      – Давайте.

      – Что вы сделали с телом?

      Братья переглянулись, и Питер жестом предложил Кенану ответить. Тот глубоко вздохнул и сказал:

      – Есть у меня двоюродный брат. Он ветеринар, владеет больницей для животных на… Впрочем, не важно где. В одном старом районе. Я ему позвонил и сказал, что мне нужно по личным делам попасть к нему в клинику.

      – Когда это было?

      – Позвонил я ему в пятницу во второй половине дня, вечером получил от него ключи, и мы туда поехали. У него там агрегат, ну, его можно назвать печью. В нем сжигают домашних животных, которых клиенты приносят на усыпление. Мы взяли… э-э… мы взяли…

      – Спокойно, малыш, спокойно.

      Кенан нетерпеливо потряс головой.

      – Да все со мной в порядке, я просто слов подобрать не могу. Как бы это сказать? Мы взяли куски… куски Франсин и кремировали.

      – Вы освободили их от упаковки?

      – Нет, зачем? Лента и пластик сгорели вместе со всем остальным.

      – Но вы уверены, что это была именно она?

      – Да. Да, мы немного развернули, и этого было достаточно, чтобы… э… чтобы убедиться.

      – Я должен был у вас спросить.

      – Понимаю.

      – Короче, трупа нет, так?

      Кенан кивнул.

      – Только пепел. Пепел и кусочки костей, вот и все. Если вы думаете, что в результате кремации остается лишь горстка пепла, то ошибаетесь. Для измельчения кусочков костей в этой штуке есть специальное приспособление, ведь после самой печки остаются довольно приличные фрагменты. – Кенан поднял голову и посмотрел мне в глаза. – Когда я учился в школе, по вечерам работал у Лу. Черт, я не собирался называть его имени. Ну и черт с ним, какая разница? Отец хотел, чтобы я стал врачом, и полагал, что это послужит неплохой практикой. Не знаю, так ли это, но оборудование мне знакомо.

      – А ваш двоюродный брат знает, для чего вам понадобилась его клиника?

      – Люди знают только то, что хотят знать. Уж конечно, он догадывается, что я не поперся туда ночью, чтобы сделать себе прививку от бешенства. Мы проторчали там всю ночь. Печь маленькая, для животных, поэтому нам пришлось загружать ее в несколько приемов и охлаждать в промежутке. Господи, я даже думать об этом не могу.

      – Мне очень жаль.

      – Вы тут ни при чем. Знает ли Лу, что я воспользовался печью? Думаю, знает. Ему прекрасно известно, чем я занимаюсь. Так что он скорее всего решил, что я ухлопал конкурента и таким образом избавился от улик. Люди смотрят всякое дерьмо по ящику и считают, что так оно и есть в жизни.

      – И он не возражал.

      – Так