Прогулка среди могил. Лоренс Блок

орешь! —

      Бонапарт придет кровавый —

      От него не удерешь![1]

      Lawrence Block

      A Walk Among the Tombstones

      Печатается с разрешения автора и литературных агентств Baror International, Inc. и Nova Littera SIA.

      © Lawrence Block, 2012

      © Перевод. О.Г. Косова, 2014

      © Tombstones Movie Holdings, LLC, 2014

      © Издание на русском языке AST Publishers, 2015

      © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru), 2014

      Глава 1

      В последний четверг марта, где-то между десятью тридцатью и одиннадцатью часами утра Франсин Кури сообщила мужу, что отправляется по магазинам.

      – Возьми мою машину, – предложил ей супруг. – Я никуда не собираюсь.

      – Нет, она слишком большая. Каждый раз, когда на ней еду, мне кажется, что веду крейсер.

      – Ну как хочешь.

      Обе машины – его «бьюик-парк-авеню» и ее «тойота-камри» – стояли в гараже за домом. Сам дом, выстроенный в псевдотюдоровском стиле и облицованный деревом, находился на Колониал-роуд между Семьдесят восьмой и Семьдесят девятой улицами в квартале Бэй-Ридж Бруклина. Франсин завела «тойоту», выехала из гаража и, закрыв его, вырулила на улицу. На первом же перекрестке, остановившись на красный сигнал светофора, она вставила в магнитолу кассету с классической музыкой. Бетховен, один из поздних квартетов. Дома она в основном слушала джаз, поскольку Кенан предпочитал именно его, но за рулем всегда включала классическую камерную музыку.

      Франсин была привлекательной женщиной: рост сто семьдесят сантиметров, вес около пятидесяти двух килограммов, полногрудая, с тонкой талией и округлыми бедрами. Темные волосы, блестящие и вьющиеся, зачесаны назад, открывая лоб. Глаза карие, нос чуть вздернут. Полные, хорошо очерченные губы.

      На фотографиях именно рот больше всего привлекал внимание. Насколько я понял, у нее были широкие верхние резцы и неправильный прикус и именно из-за этих незначительных дефектов она не очень широко улыбалась. На свадебной фотографии Франсин сияет и светится от счастья, но улыбается, сомкнув губы.

      Смуглокожая, она быстро и ровно загорала. У нее уже был летний загар, поскольку последнюю неделю февраля они с Кенаном провели в Негриле на Ямайке. Франсин загорела бы еще сильнее, но Кенан заставил ее прятаться под тентом, чтобы ограничить пребывание на солнце.

      – Тебе это совсем не нужно, – сказал он. – Слишком темная кожа – некрасиво. Именно солнце превращает сливу в чернослив.

      Она немедленно поинтересовалась, что такого особенно хорошего в сливах.

      – Они гладкие и сочные, – охотно пояснил он.

      Франсин проехала полквартала от дома и подъезжала к перекрестку Семьдесят восьмой и Колониал, когда водитель синего фургона завел мотор. Дав ей проехать еще полквартала, он выехал с парковки и двинулся за ней следом.

      Она свернула направо на Бэй-Ридж-авеню, затем налево на Четвертой авеню и двинулась в северном направлении. Возле «Д’Агостино», на углу Шестьдесят седьмой улицы, она затормозила и поставила «тойоту» на свободном местечке чуть дальше магазина.

      Синий фургон проехал мимо, объехал вокруг и встал возле пожарного гидранта прямо напротив супермаркета.

      Когда Франсин Кури покинула свой дом, я все еще завтракал.

      Прошлой ночью я довольно поздно лег. Мы с Элейн поужинали в одном из индийских ресторанчиков на Восточной Шестой улице, затем посмотрели возобновленную постановку «Мамаши Кураж» в театре «Паблик» на Лафайетт. Места оказались не очень хорошими, и некоторых актеров было практически не слышно. Мы бы ушли в антракте, но один из исполнителей был любовником соседки Элейн, и мы хотели после постановки пройти за кулисы и похвалить его за великолепную игру. Затем мы пошли вместе с ним выпить пару рюмок в соседний бар, оказавшийся набитым битком по какой-то совершенно непонятной причине.

      – Просто класс! – сообщил я Элейн, когда мы наконец выбрались из этого заведения. – В течение трех часов я не слышал его из зала и еще час не слышал, сидя через стол. Да у него вообще голос-то есть?

      – Пьеса шла вовсе не три часа. Ну может, два с половиной.

      – А такое впечатление, что три.

      – Такое впечатление, что пять, – буркнула она. – Поехали домой.

      Мы двинулись к ней. Элейн приготовила кофе мне и чай себе, и мы еще полчасика посмотрели Си-эн-эн, обсуждая новости. Потом отправились в постель, а через час или около того я встал, оделся в темноте и уже почти вышел из спальни, когда она поинтересовалась, куда я направляюсь.

      – Прости, не хотел тебя будить.

      – Ерунда. Ты что, заснуть не можешь?

      – Вроде того. Мне что-то неймется. Не пойму почему.

      – Тогда почитай в гостиной. Или включи телик, мне он не помешает.

      – Нет, – отказался я. – Что-то я слишком взвинчен. Небольшая прогулка

1

Английская колыбельная. Перевод И. Дугиной.