Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный]. Анджей Сапковский

я использую содержащиеся в нем знания, однако это знания элементарные. Как и «Denatura rerum» того же автора. Как «Dialogus magnus visionem atque miraculorum» Цезаря Гайстербахского. И «De universo» Рабана Мавра, архиепископа Майнцкого.

      Взгляд аббата немного смягчился, но было видно, что подозрения покинули его не вполне.

      – Да, вы ученые, несомненно, – сказал он язвительно. – Можете это доказать. А дальше что? Сначала попро́сите накормить и напоить? И заранее заплатить?

      – Об оплате и речи быть не может. – Шарлей выпрямился так гордо, что Рейневан не мог скрыть удивления. – И речи быть не может о деньгах, ибо я не купец и не ростовщик. Удовлетворюсь подаянием, весьма скромным подаянием, к тому же отнюдь не вперед, а лишь по окончании дела. Что же до еды и напитка, то напомню вам, преподобный отец, слова Евангелия: злых духов изгоняют только молитвой и постом.

      Чело аббата прояснилось, а глаза помягчали.

      – Воистину, – сказал он, – вижу, что с праведными и благочестивыми христианами имею я дело. И скажу вам: Евангелие Евангелием, но как же так, порадовав уши, приступить к делу с пустым животом? Приглашаю на prandium[192]. Скромный постный prandium, ибо сегодня feria sexta, пятница. Бобриные плюски в соусе…

      – Ведите нас, почтенный отче аббат, – громко проглотил слюну Шарлей. – Ведите.

      Рейневан вытер губы и сдержал отрыжку. Поданный с кашей бобриный плюск, то есть хвост, тушенный в густом хреновом соусе, оказался настоящим деликатесом. До сих пор Рейневан лишь слышал о таком блюде, знал, что в некоторых монастырях его ели во время поста, потому что по неизвестным и теряющимся во мраке веков причинам он считался чем-то подобным рыбе. Однако это был достаточно редкий деликатес, не у каждого аббатства были неподалеку бобриные гоны[193] и не каждый получал право на охоту. Впрочем, колоссальное удовольствие, доставленное съеденным деликатесом, портила весьма беспокойная мысль об ожидающей их задаче. «Но, – думал Рейневан, тщательно протирая миску хлебом, – того, что я съел, у меня уже никто не отберет».

      Шарлей, мгновенно расправившийся с довольно малой и к тому же постной порцией, разглагольствовал, делая весьма мудрые мины.

      – По вопросу дьявольской одержимости, – болтал он, – высказывались различные авторитеты. Величайшие, которые, не сомневаюсь, почтенным братьям также известны. Это святые отцы и доктора Церкви, в основном Василий, Исидор Севильский, Григорий Нисский, Кирилл Иерусалимский и Ефрем Сириец. Вам наверняка также знакомы произведения Тертулиана, Оригена и Лактанция. Не так ли?

      Некоторые из присутствовавших в трапезной бенедиктинцев активно закивали головами, другие головы опустили.

      – Однако это весьма общие источники знания, – продолжал Шарлей, – а посему серьезный экзорцист не может только ими одними ограничивать свой опыт.

      Монахи снова закивали, при этом тщательно выскребая из тарелок остатки каши и соуса. Шарлей выпрямился, откашлялся.

      – Мне, – известил он не без гордости, – известны: «Dialogus de energia et operatione daemonum» Михаила Пселла. Знаком вразбивку «Exorcisandis obsessia daemonum», труд авторства папы Льва

192

закуска, завтрак, трапеза – вообще еда (лат.).

193

место, где водятся бобры (устар.).