Палач. Юлия Кожина

мужчина, когда девочка подхватила его под руку. – Проведи меня в дом.

      Вместе они добрались до кровати, и Охин помогла отцу улечься.

      – Что случилось? – девочка едва сдерживала плач.

      – Не время, – с трудом удерживая себя в сознании, прошептал Ухэл. – Спрячь топор… перевяжи меня потуже, Охин. Собери травы. Подорожник, календула, полынь, липа… сделай кашицу, положи на рану. Промывай каждый день… кипяченой водой.

      – Да, Ухэл, – уже не сдерживая слезы, ответила она.

      – И Коза… Охин, не забудь про Козу, – прошептал палач и потерял сознание.

      6. Покой

      Охин, неся тяжелую корзинку в руках, неторопливо шла по лесной тропинке. Лето уже началось, и лучи яркого солнца настойчиво пробивались через ветки деревьев. Ее руки были покрыты мелкими морщинами, а спина немного сгорбилась. Женщина выглядела значительно старше своих лет из-за трудной жизни в деревне. На самом же деле, ей было немногим больше пятидесяти.

      Наконец, между деревьев показался небольшой ухоженный домик. На скамейке перед ним, закрыв глаза и подставив лицо солнцу, сидел старик. Его губы кривились в легкой улыбке, а в руках он держал небольшое бревнышко и нож.

      – Здравствуй, Охин, – открывая глаза, с теплотой сказал он, когда женщина приблизилась.

      – Здравствуй, отец, – вторила она и, поставив корзину на землю, присела рядом.

      – Я не ждал тебя сегодня. Вот, – он взмахнул деревяшкой, – даже не успел доделать игрушку для правнуков.

      – Они получают от тебя игрушки каждую неделю! Один раз могут и обойтись. Побереги лучше руки.

      – Ох, эти руки! – досадливо воскликнул Ухэл. – Совсем плохи стали. Переплетешь меня, Охин?

      – Да, отец.

      Старик развернулся спиной к дочери. Она бережно коснулась седых волос и стала медленно расплетать косу: распутывать колтуны, расчесывать волосы руками и выплетать из них костяные бусины, которых на голове бывшего палача было больше десятка.

      – Ты скучаешь по прошлому? Не жалеешь, что ушел в лес, вызвав нового палача?

      – Ничуть. Я бы больше страдал, если бы опозорился, когда не смог бы отрубить голову с одного удара. Мои руки уже не те, что в молодости. Потому я и решил, что пора на покой. К тому же, здесь в лесу тихо и спокойно. И ты приносишь мне все, что нужно.

      – Ты прав, отец. Позора ты бы не вынес.

      Какое-то время они сидели в тишине, слушая пение птиц. Потом Тургэн спросил:

      – Как поживает Ахлаг? Давно он ко мне не захаживал.

      – Ноги у него совсем не ходят. Теперь единственное его развлечение – сидеть во дворе и шпынять малышню, когда ее нам оставляют, – Охин улыбалась, рассказывая это.

      – Вы с Хатагаем забрали его к себе?

      – Конечно. Муж не мог бросить отца одного. Долгая жизнь знатно потрепала его.

      – А что он говорит о новом старосте?

      Охин рассмеялась.

      – Не стоит такие слова повторять порядочным женщинам, – на это уже рассмеялся Ухэл.

      – Ты бы никогда не стала порядочной, если бы