Юмор, но – смешно!. Владимир Холодок

самому готовиться к штурму. И въехал бы сейчас в свою квартиру бесплатно. Я видел, все ребята из бригады в штурме участвовали.

      Сейчас в моей, наверное, мастер спит. И коньяк мой за батареей, конечно, нашел, скотина. Жалко, месяц копил на него. Думал, в Новый год… эх!

      Вот такая ротация вышла, язви ее. Поторопился я, бляха-муха. Вот и рокирнулся обратно: из князи да в грязи.

      Огляделся я, смотрю, азербайджанцы спят-хохочут с анаши, а Валюхи и тещи нигде нет.

      Бросился я к нашему дому и увидел такую картину. Все бывшие жильцы стоят вокруг забора, ручонками схватились за прутья и зло смотрят, как из подъездов выходят новые жильцы. Я тоже встал, смотрю, мастер наш выходит. Лицо свежее, чистое. Значит, точно, коньяк нашел.

      Пусть конфискуют!

      В комнате, уставленной антикварной мебелью, хрусталём, старинным фарфором, уникальными книгами, увешенной коврами и картинами, сидит Маша, ждёт мужа с работы. Вбегает муж Николай, возбуждённый и взъерошенный.

      – Маша, завтра меня забирают.

      – Куда, на повышение?

      – В полицию. Всё, доигрались.

      – Какой ужас!

      – Маша, будет конфискация. Действуй так. Мебель продай, оставь половик, циновку и железную койку.

      – Где я возьму койку?

      – Возле школы, в металлоломе. Попроси пионеров, они помогут.

      –– Колюня, сейчас нет пионеров.

      –– Как это нет? Если есть Зюганов, то есть и пионеры. Если есть пионеры, то есть и металлолом. Заплати им, они тимуровцы. Установи койку в квартире, пусть конфискуют.

      – А где взять половик и циновку?

      – У тети Любы. У неё как раз из всей обстановки – койка, коврик и циновка.

      –– Так может, там и койку взять, у тёти Любы?

      –– Ты – умница. Ей отвези персидские ковры, весь хрусталь, фарфор, богем. Купи сюда два граненых стакана – пусть конфискуют!

      – А куда пуделя? Куда нашего учёного пуделя?

      – К тете Моте. Вместо него забери у неё пару хомячков, пусть конфискуют!

      – А куда картины, куда подлинники?

      – Рафаэля отнеси к тете Кате.

      (Подходит к картине Рафаэля «Мадонна», любуется.) – Вот смотри, Маша, она, как живая! Я даже больше скажу, я ухом к её животу прикладывался – бурчит! Послушай сама.

      (Маша прикладывается ухом к животу Мадонны на картине, прислушивается) – Точно, бурчит… А она не пукает?.. А может, это – у нас?

      –– Не позорь Рафаэля, Маша! Конечно, пукает! Это же Рафаэль! Вместо него купи картину в художественном салоне. С прорабом в сапогах.

      – Которую?

      – Ну, на которой сапоги, как живые.

      –– Сапоги нюхать?

      –– Можно не нюхать, понятно и так. Повесь картину на стенку, пусть конфискуют.

      – А натюрморт? Твой любимый натюрморт?

      – Какой?

      – Ну, где нарисованы два талона на колбасу.

      (Муж подходит к картине, нюхает все талоны на натюрморте, гладит их рукой.)

      – Маша, этот натюрморт – лучший шедевр в мире. Здесь талоны на колбасу, на водку, на масло.