Болотный кот. Николай Побережник

и закурив, – завтра из городища пожалуют за заказом.

      – Как мне себя вести, если решат спросить, кто я?

      – Эм… – почесал бороду Варас, – не высовываться бы, конечно, тебе, но рано или поздно все равно ты отсюда уйдешь, у тебя своя дорога… а там как богам угодно будет.

      – Это да… ну значит, я охотник с отшибленными мозгами… тут помню, а тут не помню, – процитировал я «Доцента».

      – Да, – кивнул Варас, – так и говори, если будут одолевать с расспросами. Ладно, иди, ешь… я позову тебя.

      – Хорошо. Я камень возьму, нож заточить?

      – Бери.

      Снова сварил рис, мелко нашинковав в котелок остатки окорока, получилось очень даже съедобно. Обед запил соком, затем вышел во двор и, заточив нож, снова занялся изготовлением нунчаку.

      Через полчаса на тропе от озера показались Дарина и Чернава.

      – Никитин! Иди сюда, помоги, – увидев меня, крикнула Дарина и махнула рукой.

      Чернава поздоровалась со мной, учтиво поклонившись, и прошла через калитку во двор, а я направился к озеру.

      – Вот, это твое, забирай, – указала Дарина на две плетеные корзины, стоящие в лодке.

      – Не понял…

      – Что непонятного? Немного еды тебе купила, – рассмеялась она, – а то на одних ужинах отощаешь совсем.

      – Спасибо, конечно… эм…

      – И вот еще, тут немного совсем, но зато это твои, – протянула она мне небольшой кожаный кошель, – я в «Черном когте» клык продала, что ты мне дал, это лавка такая, где можно охотничьи трофеи продать… Давай мне другой клык в таком разе.

      – Хорошо, раз так… на ужин принесу тебе клык, – ответил я, подхватил две увесистые корзины и понес их к себе.

      Ну вот, продовольственный вопрос на ближайшие дни решен, спасибо Дарине, конечно… Интересно, сама додумалась или подсказал кто? Развесил обе корзины на вколоченные когда-то кем-то в потолочные балки крючки, а то вдруг местные мыши погрызут продукты, большинство из которых для меня вообще не понятны, ладно, расспрошу потом, как и с чем это есть.

      Вместо звука ударов по наковальне, что должны были меня оповестить об окончании обеда, прибежала Дарина.

      – Пошли, Никитин, Чернава зовет… И клык давай, – сказала она, положив руки на талию, замерев этакой «амфорой».

      – Держи, «амазонка», – вручил я ей свой охотничий трофей.

      – Что значит амазонка? – медленно повторив слово, спросила она, смешно нахмурившись.

      – Как-нибудь расскажу, пойдем.

      Пропустив Дарину вперед, следом в дом вошел я, задержавшись у порога и поклонившись богам, «как учили», на что Чернава, сидящая за столом одобрительно кивнула и, улыбнувшись, сказала:

      – Это хорошо, что ты принимаешь наши порядки. Ты поел?

      – Да.

      – Хорошо, на пустой живот нельзя…

      – Что нельзя?

      – На, выпей, – протянула она стакан с каким-то варевом, по консистенции напоминающим густой кисель, – обряд силы и единения с духом зверя нельзя совершать.

      – О