Желя. Катерина Белик

сидел на ветке яблони и мотылял ногой из стороны в сторону, пока я умывалась. Надо бы ему сказать, что примета плохая, ногами качать. Хотя распространяются ли приметы на домовиков? И что у этого рыжего за привычка залазить куда повыше? Это от того, что он росточком чуть выше моих коленок? Боится, что его затопчет кто? Интересно, а можно домовика затоптать? Чур меня чур, чушь какая в голову лезет, видать, пока заклинатель меня тряс, остатки разума, что сохранились после поездки в сундуке, окончательно повылетали.

      – Я тебе гребешок захватил, только ты косичку-то на расплетай, не стоит пока. Пусть оберегом твоим побудет, а то хозяин может и… – он стукнул кулачком по ветке, – в общем, не расплетай пока.

      Вот уж непосильная задача – расчесать волосы так, чтоб косицу, заплетённую домовиком, не потревожить!

      – Что ж мне теперь до конца дней своих с ней ходить?

      – Да не, хозяин отходчивый.

      – А он бы и вправду меня ударил, если б не косица? – вопросительно пробормотала я, – Меня никогда не били, я даже и испугаться толком не успела.

      Мальчишка как-то неубедительно покачал головой:

      – Да не думаю, хозяин-то вообще не злой. Но ты ему здорово подкузьмила со своим сундуком. Он над этой травой так трясся. Э-э-эх!

      – Ничего не пойму, чтоб взрослый мужик так из-за травы убивался. Я утром думала, он скотину какую-то в жертву приносит или ещё что. Вой такой стоял! А это заклинатель оказался. Ох-ты ж, бесенёнок путаный!

      Волосы на затылке никак не хотели распутываться, и как им вообще удалось там запутаться? Я всегда злюсь, когда волосы отказываются расчёсываться, а тут ещё эта обережная косица. От злости топнула ногой.

      – Да и вообще! Он же колдун, пусть наколдует себе травы вместо того, чтобы причитать, как девица, и меня как грушу трясти! Ой!

      Кто-то сзади схватил меня за ворот.

      – Я заклинатель, а не колдун, пустая твоя башка! – опять он меня трясти пытается, я ему яблоня, что ли? – Малюта, чего опять по деревьям лазишь, как белка, слезай и бегом Степану Игнатьичу помогать! А ты, – он опять меня тряхнул, – айда в дом, завтракать. А то ещё чего учудишь, или яблок молодильных наешься до состояния младенца, или огород мой вытопчешь, или кур всех распугаешь.

      С этими словами не-колдун начал толкать меня в сторону дома. И чего это он не колдун? Запросто с нечистью общается, травы волшебные выращивает, яблоки молодильные в саду у него растут – и это он неколдунством зовёт?

      – Ага, как же, – пробормотала я.

      – Что ты там под нос себе бормочешь, бедоносица?

      – Как же, как же, говорю, – я остановилась и развернулась к заклинателю лицом. – И перестаньте меня уже толкать, сама дойду. И вообще, вы ж колдун! Все признаки на лицо.

      Для убедительности ткнула пальцем в сторону этого самого лица.

      – Ох, язви тебя в душу! Иди уже!

      Он толкнул меня вперёд, а сам медленно пошёл позади, тихо что-то приговаривая.

      Я старалась идти и дышать как можно тише, чтобы расслышать, что он там так озлобленно шепчет себе под нос.

      – Вы ж колдун! Пф, нет,