Эрелинги. Дарья Панфилова

произнесла вполне закономерную фразу:

      – Полагаю, ваше преосвященство, герцог, вы разделите с нами трапезу?

      Лертэно, всю дорогу от Гверна до Бенна томившийся скукой и периодически впадавший в уныние, вдруг ощутил душевный подъем. Он расточал улыбки и был не только любезен с епископом, но и всячески поддерживал его высказывания, казавшиеся удивительно верными. Святой отец, сидевший за трапезой по левую руку маркизы, даже начал с удивлением на него поглядывать. Эртер тем временем с интересом разглядывал принцесс. Герцог уловил едва заметную дрожь, охватившую Анну, иногда бросавшую на него взор. Невозмутимая Эларта могла бы соперничать красотой с Шарликой Форльдок, но в ней было так много холода, что кудри, обрамлявшие безукоризненное лицо, не могли придать жизни мраморному облику. Зато Эрна… Вот у кого жизнь била ключом! Самая младшая, почти девочка, она с непосредственностью и любопытством вертела головой. Улыбалась направо-налево не хуже самого герцога. Прелесть, а не девочка! Верно, так же считали и гвернские рыцари, все как на подбор молодые красавцы, с горящими глазами. Они перехватывали взгляды принцессы-девочки и скалили в улыбке крепкие белые зубы, явно не находя ее малышкой. Эрна с восторгом ловила их внимание и, что удивительно, совсем не краснела. Лертэно это вовсе не понравилось, он повертел в руках заячью кость и метнул ее в самого рьяного красавца, попав ему точно в лоб.

      Епископ запнулся на полуслове. Эрна залилась звонким смехом и захлопала в ладошки, правда, тут же смолкла под суровым взглядом матери. Ноарион Вользуанский лишь приподнял одну бровь, а старый Лескуло ничего не заметил.

      Лертэно улыбнулся младшей принцессе и обратился к Эльсейде:

      – Дикость нравов, приписываемая гвернцам, не столь уж и преувеличена. К счастью, вы, маркиза, не видели моих «свободных сынов». Вот где величие порока и свободы.

      Епископ скривил губы и произнес:

      – Величие! Страшное это величие, ежели целый город да с землей сравнять, а всех его жителей вырезать! И не чужой город – свой. Мы ведь не в дикие времена живем, в наш век достаточно разрушить крепостные стены.

      Герцог потеребил серьгу и нарочито тяжело вздохнул.

      – Вот так, маркиза, – Лертэно якобы случайно накрыл руку Эльсейды своей ладонью. – Скоро мною начнут пугать детей. Хэрдоком уже пугают, причем небезосновательно…

      Маркиза удивленно переспросила:

      – Небезосновательно?

      – О, маркиза, я не о том, что Рользатский Лис собирается вторгнуться на наши земли. К тому же вам можно не опасаться – Гверн и Бенна далеко от западных границ. Я говорю о слухах, которые ходят вокруг его семейной жизни…

      Герцог выдержал паузу. Анна перестала дрожать и прямо на него посмотрела, а Эрна в предвкушении открыла рот.

      – Так что же происходит в его семье? – спросила Эльсейда.

      – Говорят, будто Хэрдок мало того, что сожительствует со своими невестками, так еще и собственноручно пытает своих жен…

      Граф Вользуанский покачал головой и