Бегемот. Владимир Юрьевич Дяченко

Ю, а внутри хижины вместе с императором Ы находились судьи – главный смотритель гарема Су и главный визирь Бо.

      Ву Ли покорно отвечала на вопросы Су и Бо, а сама смотрела только в лицо императора Ы. Она рассказала ему о том, о чём всегда хотела рассказать, но не смела – о своём деревенском детстве, о заснеженных горах, о живущих в бамбуковых рощах стаях смешных обезьян-мармазеток, о том, как много лет назад, в её детстве, дикие гуси летели на Луну, о своём сводном брате Ю, о том, что она и Ю ещё в детстве поклялись друг другу в вечной любви, о том, как их с Ю разлучили сборщики подати, о том, как она упала в обморок, когда узнала в молодом вертоградаря своего сводного брата, о том, как она приходила к Ю и просила его, чтобы он ушёл из дворца, о том, как Ю повесился и ожил, о том, как Ю просил её вернуться вместе с ним в родную деревню… Ву Ли сказала и о том, что она любит императора Ы больше жизни, что император Ы для неё – и есть вся её жизнь…

      Но тут император Ы приказал Ву Ли замолчать и, когда её увели, спросил своего главного визиря Бо:

      – Визирь Бо, ответьте мне, действительно ли по законам Поддиной, мужчина, который посмел прикоснулся к императорской наложнице, заслуживает смерти?

      – Да, мой император, таковы вечные законы Поддиной… – ответил визирь Бо.

      – Визирь Бо, ответьте мне, действительно ли по законам Поддиной, императорская наложница, изменившая своему императору, заслуживает смерти?

      – Да, мой император, таковы вечные законы Поддиной… – повторил визирь Бо.

      Император Ы печально вздохнул.

      – Визирь Бо, ответьте мне, – в третий раз спросил император Ы, – нет ли, согласно законам Поддиной, у этого мальчика Ю и этой девочки Ву Ли, у этих детей, преступивших этой ночью вечные законы Поддиной, каких-либо таких смягчающих обстоятельств, в силу которых они могли бы избежать смерти? И не может ли служить таким смягчающим обстоятельством их детская клятва друг другу о вечной любви?

      – Нет, мой император, – ответил главный визирь Бо, – никаких смягчающих обстоятельств в таком важном деле быть не может… По вечным законам Поддинской империи они должны умереть…

      – Вот видите, должны умереть… – император Ы снова печально вздохнул. – Да, мой главный императорский визирь Бо, я, к сожалению, всего-навсего только император и должен соблюдать эти вечные законы, данные нам небом и предками, но…

      Неизвестно, что собирался ещё сказать император Ы, но тут в хижину Ю вошёл офицер Ци и что-то прошептал на ухо императору. Глаза императора Ы потемнели и сузились, а когда офицер Ци вышел, он сказал:

      – Смотритель гарема Су, только что я узнал, что Дунь укусил шмель, который находился в золотой клетке, подвешенной к её левому уху… Несмотря на то, что главный врач Ги сделал всё возможное, Дунь скоропостижно скончалась от удушья… Я думаю, смотритель гарема Су, что все эти новомодные штуки следует запретить! Видите, чем заканчиваются эти ваши «порывы южного ветра». А ведь Дунь была лучшей и любимой нашей наложницей… Сегодня ночью я сыграл с ней четыре партии в шахматы, и четвёртую партию она у меня почти