Постижение любви. Судьба советского офицера. Николай Фёдорович Шахмагонов

родстве? Фамилию-то он носит конкретную. Теремрин продолжил чтение:

      «Прицепил мне дядька за спину котомку с продуктами, дал выструганную и отполированную временем палку и сказал: «Вот тебе, Мишаня, посох на счастье. Я с ним на заработки в город хаживал». Долго я плутал по дорогам, напуганный предупреждениями, что ищут меня каратели, и добрёл до какого-то городка, название которого теперь уж стёрлось в памяти. А там как раз облава на таких как я бродяг. Словом, изловили меня, привели в приют, втолкнули в какую-то комнатушку, где мужчина в белом халате спросил строгим голосом:

      – Звать как?

      – Михаилом, – ответил я.

      – А фамилия?

      – Почём я знаю? Отца, сказывают, в ту ещё войну прибило, мать померла.

      – Так уж и не знаешь? Да брось ты эту свою палку.

      – То не палка, то посох мой…

      – Посох? Вот и запишем тебя Посоховым. Запомнишь?

      – Запомню, – ответил я.

      Так я стал Посоховым. А что? Фамилия неплохая, даже чем-то духовным от неё веет. Отправили в детский дом, а после, как вырос, поступил я в пехотную школу…».

      Теремрин ещё раз перечитал некоторые наиболее важные выдержки из первой главы. Сомнений более не оставалось – генерал Посохов родной единокровный брат его деда – генерала Алексея Николаевича Теремрина и родной дядя его отца – Николая Алексеевича.

      А как же звали прадеда? Этого в мемуарах Посохова он не нашёл. Зато дед, Алексей Николаевич, в своей публикации коснулся родословной Теремриных. Оказалось, что прадед воевал на Балканах, участвовал в штурме знаменитой Шипки, его отец защищал Севастополь в Крымскую войну, дед воевал на Кавказе, прадед отличился в битве при Прейсиш-Эйлау и Бородинской битве. Предки участвовали в походах Суворова, Потёмкина, Румянцева. Словом, Дмитрию Николаевичу Теремрину было чем гордиться! Он решил, что, как только вернётся в Москву, непременно окунётся в архивы, чтобы дополнить недостающие страницы истории своего рода.

      Между тем, поезд уже оставил далеко позади Подольск, миновал Серпухов, и вскоре сверкнула внизу, под мостом, гладь Оки с манящими песчаными отмелями. Первая остановка, да и то короткая, была по расписанию лишь в Туле. Длительная же стоянка предполагалась на узловой станции Скуратово, где пассажиры обычно выходили на платформу поразмяться после долгого сидения, да купить что-либо из нехитрой крестьянской снеди. Там круглый год приносили к поезду варёную картошку и солёные огурцы, а летом – вёдрами яблоки, груши, помидоры… Глаза разбегались.

      Обилие информации, свалившейся на него в последние сутки, не могло не взволновать. Теремрин вдруг почувствовал себя не просто полковником, не просто военным историком или даже писателем, а представителем знаменитого рода, честно служившего Отечеству, почувствовал себя ответственным за продолжение этого рода и попробовал оценить, что же он сделал в жизни своей, чтобы внести достойную лепту в преумножение боевой славы своих предков. Если судить строго, то получалось, что почти