Неподвижно лишь солнце любви. Николай Фёдорович Шахмагонов

менять. А ведь могла, могла же отсидеться в номера до возвращения Теремрина и как-то всё ему объяснить. Впрочем, легко и просто объяснить всё сумела бы, к примеру, Алёна или подобная ей видавшая виды женщина. Ирина же чувствовала неловкость из-за того, что случилось у неё с Синеусовым. А тут получалось, отчасти, как в одном из рассказов Теремрина, посвящённом разрыву с Алёной – на пути возникал тот, кто был с нею прежде. Решение героя рассказа было, безусловно, решением самого Теремрина.

      Ирина не назвала Синеусову ни этажа, ни номера. Ответила лишь:

      – Собиралась. Я ведь на поезд тороплюсь.

      Говорила, а сама гадала, как бы сделать, чтобы Синеусов не стал сопровождать её до стойки администратора.

      – Подержи сумку, – попросила она. – Пойду, сдам ключ.

      – Давай я схожу, – предложил Синеусов.

      – Подержи сумку, – уже строже и резче повторила Ирина. – И жди здесь.

      Он повиновался. Ей нужно было сказать несколько слов администратору, предупредить, что номер вовсе она не сдаёт, что его хозяин приедет утром, когда сменится с дежурства. Синеусов не должен был этого слышать, тем более, как она вспомнила, он знал Теремрина. К стойке подошла одна и всё, что нужно, сказала девушке, сидевшей за стеклом.

      – Хорошо, я передам по вахте, – ответила та и положила ключ в ящик стола.

      – Ну вот, теперь попрощаемся, – сказала она Синеусову, забирая у него сумку.

      – Так ты на автобус, в Поведники?

      – Я же говорила. Извини, что тороплюсь, – сказала она.

      – Подожди, я тебя провожу.

      – Повторяю, мне некогда, – резко сказала она и быстро пошла к выходу.

      Синеусов ринулся, было, за ней, но тут же остановился и поспешил назад, в корпус.

      Ирина ускорила шаг. Она поняла, что Синеусов побежал переодеваться и, несмотря ни на что, собирается её проводить. Это её не устраивало, поскольку оставалась слабая надежда на то, что Татьяна не на даче и уже из города удастся дозвониться ей. Но не бежать же бегом до этого самого посёлка со странным названием Поведники.

      Синеусов догнал её на тропинке, которая прямиком вела в посёлок. Там, на окраине, где тропинка выбегала из леса, была остановка рейсовых автобусов. В посёлок ходили по этой тропинке многие отдыхающие. Кто на почту, кто в магазин, кто на рыночек, устроенный местными жителями возле магазина. Среди встречавшихся на пути прохожих Ирина с сожалением узнавала и тех, кто знал Теремрина, во всяком случае, здоровался с ним. Любой из них мог рассказать о том, что она покинула дом отдыха с каким-то молодым человеком.

      – Не надо меня провожать, – ещё раз попросила Ирина, но просьба не подействовала.

      – Провожу до поезда, – отрубил он.

      Наконец, они сели в автобус, где знакомых уже не было.

      «Ну, прямо детектив какой-то, – думала Ирина. – Нужно же было ему приехать в дом отдыха».

      Синеусов что-то говорил, но Ирине было всё это совершенно безразлично. А говорил он о том, что не мог её забыть, что не знал, как найти адрес и даже