Дети Бафомета. Александр Эдуардович Гуйтер

портрета, на котором был изображён Мудрокрыс – старая, плешивая крыса с острым носиком, маленькими бесцветными глазками и торчащими в разные стороны усиками. Со стороны можно было подумать, что великого лидера запечатлели в тот момент, когда он к чему-то принюхивался.

      – Садитесь.

      Ученики сели.

      – А теперь раскройте тетрадки и записывайте за мной: Мудрокрыс наш лидер. Мудрокрыс это все мы.

      При этих словах он благоговейно взглянул на портрет, из-за которого, как назло, в этот момент выглянул огромный чёрный паук, размером с ладонь.

      – Вот гадина! – вскрикнул Кротослеп, – дети, никому не двигаться!

      Все, включая него, замерли, а паук, повертев уродливой головой по сторонам, осторожно выполз из-за портрета и начал спускаться по доске. Когда он достиг пола и уже поставил на него свои лапки, Кротослеп быстро наступил на него и раздавил.

      – Фу! – шёпотом сказала Ушка, почувствовав острую вонь, исходившую от раздавленного паука.

      – Вот ведь какая неприятность, – пропищал Кротослеп, – и ведь прятался прямо за портретом нашего любимого лидера. Дети, кто-нибудь из вас заходил в класс перед началом урока?

      С передней парты поднялась Кривоглазка, староста класса.

      – Господин Кротослеп, когда я открывала класс, здесь никого не было, – ответила она.

      – Спасибо, садись. Но ведь откуда-то он взялся, паук этот? И ведь прятался не где-нибудь, а именно за портретом! Это неспроста, детишки, это неспроста! Острозубка, ты почему улыбаешься?

      Острозубка поднялась со своего места и, виновато смотря в пол, прошептала:

      – А может, это просто паук и ничего больше?

      – Что ты имеешь в виду, Острозубка? – спросил учитель.

      Слегка приподняв голову с прижатыми к голове ушами, Острозубка пояснила:

      – Может, этот паук сам залез в класс, тем более окно было открыто.

      Кротослеп взглянул на окно, которое действительно было открыто на четверть, хотя это было неважно – в одной раме стекла вообще не было.

      – Ты слишком наивна, моя девочка, – сказал он, – может быть, ты и права, но не стоит исключать того, что паука специально могли подбросить, чтобы он поглумился над портретом нашего любимого Мудрокрыса.

      – Не думала, что пауки настолько умные, – сказала Острозубка.

      Кротослеп улыбнулся.

      – О, ты ещё очень многого не знаешь, – самодовольно пискнул он, – садись. Когда я служил, нам рассказывали, что за стеной есть специальная лаборатория, в которой изучают всех этих комаров, жуков и прочих ползучих и летающих тварей. Их заражают всякими болезнями и посылают к нам, чтобы заразить. Кто знает, может, с тех пор они научились делать их умнее?

      Ушка подняла руку.

      – Да, Ушка?

      – А враги сами не боятся, что заразятся от них? – поднявшись, спросила Ушка.

      Учитель поправил очки и откашлялся, обдумывая ответ.

      – Садись, – после короткой паузы сказал он, – враги… Враги… ВРАГИ!

      Он поднял лапки вверх и громко, почти крича, завизжал:

      – Вы не знаете всего их коварства! В то время,