Мессалина. Рафаэлло Джованьоли

они принесли мускатное вино Лесбоса в золотых кувшинах.

      Новые заздравные тосты привели сотрапезников в состояние необузданного веселья.

      – Клавдий! – смеясь, заметил Калигула, наблюдавший за своим дядей. – Ты самый ненасытный обжора!

      – За столом он всегда голоден, как волк, – вставила Мессалина, – а в библиотеке превращается в мелкого грызуна и может целыми днями не вылезать из своего угла.

      Все рассмеялись, включая Клавдия, который наигранно пожаловался:

      – Я бедный человек, рожденный для ученья. Не отнимайте у меня моих маленьких радостей, к коим был неравнодушен даже Эпикур, которого я очень люблю. Ты же знаешь, Цезарь, мне нужно немного.

      – Ты – бедный человек? Бедный? – воскликнул Калигула, давясь смехом. – Во имя Геркулеса, я положу конец твоей нищете. Я сделаю тебя богатым, мой ненасытный обжора!

      С этими словами он схватил свой кусок пирога и быстро размазал его по лицу Клавдия.

      Раздался дружный хохот, и первым вновь рассмеялся Клавдий, который, вытирая лицо, произнес:

      – Безмерно благодарен тебе и, если позволишь, посвящу тебе трактат «История этрусков», который сейчас пишу.

      – Ну уж нет! Пускай этруски останутся в своих гробницах и не тревожат моего слуха!

      – Но позволь! Они были талантливы, трудолюбивы, умели торговать.

      – Хватит! Хватит! Ты, наверное, хочешь, чтобы я заснул после доброго обеда, и для этого рассказываешь про своих этрусков.

      Внезапно он придал лицу озорное выражение и резким движением засунул за шиворот Клавдию финик, а потом заговорщически подмигнул остальным и толкнул локтем Эннию Невию, чтобы она сделала то же самое.

      И пока Клавдий с неподдельным удивлением оборачивался, ему в плечо ударила спелая слива. Он еще раз обернулся – и, к всеобщему удовольствию, Мессалина запустила в его спину орехом. Не заставили себя ждать Макрон и Нигрин, принявшиеся бросать со стола все, что попадало под руку.

      Клавдий, растерявшись, но не обидевшись, немного замешкался, а чуть погодя принял условия игры:

      – Вот как! Вы на меня охотитесь? Ну хорошо, тогда я убегаю!

      Он вскочил со своего места, подбежал к жене и быстро спрятался за ее спиной, присев на корточки и обхватив голову руками.

      Гости одобрительно зашумели, и, к всеобщему восторгу, Калигула воскликнул:

      – Макрон! Пусть квестор государственной казны ежегодно выдает по два миллиона сестерциев моему дяде Клавдию. Во имя Геркулеса! Брат Германика не должен жить между этрусками и нищетой!

      В этой суматохе Энния улучила момент и подошла к Калигуле. Она взяла его руку и, прежде чем поцеловать, слегка сдавила ее своими белыми зубами.

      Калигула издал удивленный возглас, в ответ на который она положила руку ему на плечо и нежно улыбнулась:

      – Ты испугался, мой повелитель? – Калигула отрицательно покачал головой и нежно посмотрел на нее, а Энния страстно добавила: – Я хотела укусить и поцеловать тебя, мой единственный супруг.

      Калигула