Ежевичная зима. Сара Джио

не могла позволить, чтобы мой сын увидел происходящее или чтобы мистер Гаррисон сделал ему больно.

      – Мама, мне страшно! – Голос Дэниела звучал глухо, потому что он прикрывал рот своим плюшевым мишкой.

      Мистер Гаррисон откашлялся и одернул свой плащ.

      – Что ж, раз ты не можешь его заткнуть, – прорычал он, глядя на мальчика со зловещей улыбкой, – тогда мне придется вернуться. И не надейся, что я передумаю. Я обязательно вернусь.

      Мне не понравилось то, как Гаррисон посмотрел на Дэниела, словно тот был домашним животным, досадной помехой. Потом его взгляд вернулся ко мне, и он уставился на меня так, будто перед ним был отличный стейк, скворчащий на сковородке.

      – И ты мне заплатишь.

      Я едва кивнула, пока он направлялся к двери.

      – Да, мистер Гаррисон…

      Я возилась с задвижкой, а его шаги гулко отдавались в коридоре. Прежде чем повернуться к Дэниелу, я глубоко вдохнула и смахнула со щеки слезу.

      – О, Дэниел. – Я взбежала по лестнице и крепко обняла сынишку. – Ты испугался, мой дорогой? Не бойся. Мама здесь. Не о чем волноваться.

      – Но этот дядя, – всхлипнул малыш, – он плохой. Он сделал тебе больно?

      – Нет, милый, – ответила я. – Мама никогда бы ему этого не позволила.

      Я расстегнула браслет и положила его на ладонь. Тут он был в безопасности.

      Дэниел посмотрел на меня, ничего не понимая. А я смотрела в его большие невинные глаза и надеялась, что все сложится иначе, для него, для меня, для нас обоих.

      – Мама любит свой браслет, милый. Я просто хочу, чтобы он находился в надежном месте.

      Мальчик задумался.

      – Чтобы ты его не потеряла?

      – Именно так. – Я выпрямилась и взяла его за руку. – Ты поможешь маме спрятать его в тайное место?

      Дэниел кивнул, и мы подошли к крошечному потайному шкафчику под лестницей. Это он нашел тайник однажды утром во время игры. Ниша в стене была не больше шляпной коробки, и мы решили, что это будет наш с ним тайник, о котором больше никто не узнает. Дэниел хранил в нем свои сокровища: голубое перо, которое он нашел на улице; банку из-под сардин, куда он сложил гладкие камешки, и разные другие мелочи. Закладка для книг. Сверкающая монета. Сверкающая раковина моллюска, выбеленная солнцем. Я положила в шкафчик его свидетельство о рождении и другие документы, которые следовало сохранить. А теперь я спрятала в наш тайник и свой браслет.

      – Вот так, – сказала я, закрывая дверцу и восхищаясь тем, что она мгновенно слилась с деревянной обшивкой стены. Интересно, как все-таки Дэниел обнаружил тайник?

      Малыш прижался головой к моей груди.

      – Ты споешь мне песенку?

      Я кивнула, убрала белокурые волосы с его лба, в очередной раз удивляясь, как он похож на своего отца. Если бы только Чарльз был здесь. Я быстро прогнала эту мысль, эту фантазию, и запела.

      – Ты не плачь, усни, мой мальчик, баюшки-баю. Утром встанешь и поскачешь на своей лошадке…

      Слова слетали с моих губ, успокаивая нас обоих.

      Я спела четыре куплета. Этого