Туз в трудном положении. Джордж Мартин

сих пор?

      В ее словах было искреннее изумление, лишившее его остатков самоконтроля.

      – Да, чтоб тебя!.. А теперь убирайся. Просто выметайся отсюда!

      С покрытыми багровыми пятнами щеками Сара бросилась ему на грудь, отчаянно сцепив руки у него на спине.

      – Нет, пожалуйста! Я не могу от тебя уйти. Я следующая на очереди, понимаешь? Только ты можешь меня спасти.

      – Ты с ума сошла? От чего я могу тебя спасти?

      – От Хартманна! От Хартманна!!! Он убил Анди, убил Кристалис и теперь захочет убить и меня!

      – Я не намерен больше это слушать.

      – Он чудовище, зверь! Монстр!

      – Год назад ты трахалась с ним до потери рассудка.

      Она хрипло дышала.

      – Он меня заставил.

      – Хватит! Что за чушь! Ты сумасшедшая. – Тах рывками двинулся через гостиную, таща Сару, словно упрямого жеребенка. Распахнул дверь. – Вон, вон, вон, вон!

      Она метнулась от него, шлепнулась на кровать и свернулась там в клубок, прижимая к груди подушку.

      – Нет, нет! Ты меня не заставишь. Я не уйду. Ты должен мне помочь! – выла она. Он подхватил ее на руки и снова заковылял к двери. – Прочти меня! Заберись мне в голову! – прошипела она, вцепляясь ему в воротник.

      – Да я ни за что не притронусь к той выгребной яме, которую ты называешь своим разумом!

      Рассвирепев, она прошлась ногтями по его лицу.

      – КОГДА Я УМРУ, ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ!

      – Я уже жалею.

      Тах захлопнул дверь, с отвращением отряхнул пиджак и пошел к бару. Схватив бутылку коньяка, он присосался к горлышку. Крепкий алкоголь обжег ему горло, заставив отплевываться. Проведя ладонью по лицу, он взвизгнул: коньяк попал в царапины, оставленные ее ногтями.

      «Помоги мне».

      «Ты не хочешь верить. Когда я умру, ты пожалеешь».

      Бутылка разбилась о дальнюю стену.

      – МНЕ НАДОЕЛО ЖАЛЕТЬ!

      23.00

      Спектор зачесал волосы наверх и принялся обрезать концы ножницами. Прямые коричневые пряди падали в грязную раковину. Стрижка получалась почти профессиональная. Он подрабатывал стрижкой, когда учился в старших классах, и освоил это дело очень неплохо. Взяв растрескавшееся ручное зеркало, он проверил, ровно ли срезал волосы на шее сзади.

      – Недурно, старина, – сказал он сам себе.

      Взяв немного лосьона, он втер его в покрасневшую верхнюю губу. Без усов и длинных волос он казался на много лет моложе – почти таким же, каким был в колледже. Только полные боли глаза изменились навсегда. Когда он вымоет голову и высушит волосы феном, то станет неузнаваемым для всех, с кем встречался после того, как стал Несущим Гибель. Не считая Тахиона. Тот его узнает, несмотря ни на что.

      Мысль о щуплом инопланетянине перевела его от привычной угрюмости в неутолимую ярость. Если он выполнит этот заказ, то причинит Тахиону боль. Он кивнул зеркалу и перешел в гостиную. Обстановка здесь оказалась лучше, чем в его джокертаунской квартире. Стены были серо-зелеными, мебель – из красного или какого-то еще темного дерева. Он даже изредка убирал вещи. Он перебрался обратно