Туз в трудном положении. Джордж Мартин

окружения Барнета вышла какая-то женщина:

      – Обычно это говорят по поводу секса, а уж о нем-то вы все знаете.

      Длинные черные волосы, падающие ей на грудь, длинные темные ресницы, трепещущие у алебастровых щек… А под ресницами оказываются глаза – синие, как вечернее небо…

      «Нет, карие!»

      Реальность сдвинулась, словно кабинка фуникулера, сдернутого с рельса. Дыхание у Таха застряло где-то между диафрагмой и горлом. Он пошатнулся, пытаясь ухватиться за плечо Блеза, а Лео Барнет рванулся, чтобы подхватить его с другой стороны.

      – Доктор, что с вами?

      – Я увидел призрака, – хрипло пробормотал Тах.

      Приступ дурноты прошел, и он посмотрел женщине в глаза.

      – Руководитель моей избирательной кампании, Флер ван Ренссэйлер, – сказал Лео, бросая на женщину неуверенный взгляд.

      – Знаю, – отозвался Тахион.

      – А вы быстро соображаете, доктор.

      Если ее первые слова были агрессивными, то теперь в каждом слоге слышался горький сарказм.

      – У вас лицо вашей матери… – Пылающий в ее карих глазах гнев заставил его уточнить: – Но у нее глаза были синие.

      – Какая у вас необычайная память!

      – Я помню каждую черточку лица вашей матери.

      – Меня это должно радовать?

      – Надеюсь. Я невероятно рад вас видеть. Почти два года мы каждую неделю играли. – Он мягко засмеялся. – Я припоминаю, что вы ужасно любили те ужасные леденцы. У меня потом несколько дней карманы были липкие.

      – Вы никогда не были у нас дома! Мой отец этого не допустил бы.

      Тах почувствовал, как у него отвисла челюсть.

      – Но я же мысленно управлял слугами! Вашей матери так отчаянно хотелось вас видеть…

      – Моя мать была проклятой шлюхой. Она бросила мужа и детей ради вас.

      – Нет, это неправда. Ваш отец выгнал ее из дома.

      – Потому что она прелюбодействовала с вами!

      Флер вскинула руку – и от ее пощечины у него мотнулась голова. Он осторожно прикоснулся к пылающей щеке и двинулся было к ней:

      – Нет…

      Барнет положил руку Тахиону на плечо.

      – Доктор, этот разговор явно неприятен и для вас, и для мисс ван Ренссэйлер. Думаю, нам лучше разойтись.

      Проповедник протянул руку Флер. Ее губы словно обвисли и как-то потяжелели. Ее окружал ореол сексуальности. Барнет усадил ее в такси, словно спеша от нее избавиться.

      – Возможно, у нас еще будет возможность поговорить, доктор. Признаюсь, что мне очень любопытно было бы узнать о верованиях вашего мира. – Лео приостановился, держась за дверцу такси. – Вы христианин, доктор?

      – Нет.

      – Нам стоит поговорить.

      Вся свита унеслась. Тах тупо смотрел вслед такси, в котором уехала Флер.

      – Идеала ради объясни, что это было такое?

      Такисианское выражение, произнесенное Блезом по-английски со свойственным ему сильным акцентом, еще больше усилило растерянность Тахиона.

      Тах прижал к губам сложенные лодочкой пальцы