Бенериб – сладкая сердцем. Ольга Тишина

оказалась бездетной. Она стала женой младшего брата умершего фараона. Это был политический союз, Нармеру тогда исполнилось лишь пятнадцать, он был юн и глуп. Нейтхотеп же была двадцатипятилетней красавицей, чьи соблазнительные формы могли свести с ума любого мужчину.

      Молодой царь обожал свою жену. Она отвечала ему взаимностью. Но проходили месяцы, а у них так и не рождались дети. И это было странным, ведь с предыдущим супругом царица могла зачать.

      И вот, на третий год их бездетного брака, Нейтхотеп решила уединиться в Доме Амаунет-Ра, где она сама занимала сан жрицы великой Тефнут, чтобы молиться день и ночь о ниспослании ей ребенка.

      На десятый день, царица была услышана.

      Скорее всего, она никогда бы не обратила на этого мужчину внимания: слишком занятая, всегда окруженная многочисленными слугами и обремененная обязательными ритуалами. Но здесь, в храме, им суждено было встретиться один на один.

      В тот день, жрица увидела в незнакомце, пришедшем в храм, воплощение божественного супруга великой богини, «той, что дает дышать». Когда она взглянула в его глаза, синие, как небо, день померк. Это был сам Гор, спустившийся с небес, чтобы дать отчаявшейся женщине то, чего она так желала.

      На каменные плиты храма полетели: венец, знаки владычества и суда, лазурное ожерелье, двойная подвеска, золотые браслеты, сетка для груди и повязка с бедер. Нейтхотеп протянула к мужчине руки и упала в его объятия.

      Незнакомец взял ее грубо, просто раздвинул ноги и сразу проник, не лаская, не осыпая поцелуями, чтобы возбудить в ней страсть. Прижатая спиной к одной из колонн храма, она пыталась поймать губы мужчины, и своим языком сообщить, что сейчас это тело всецело его, что эта связь, между божественным бытием и смертным миром взаимна и желанна.

      Он принял ее поцелуй, будто жаждущий путник и постепенно замедлил движения. Они стали плавными и глубокими. Влажные губы приникли к женской груди, обхватили сосок. Жрица почувствовала, как внутри ее лона, мужское естество напряглось, запульсировало, готовое вот-вот отдать свое семя.

      Дыхание любовника участилось и через секунду, сжав ее бедра, он зарычал, обдав своим горячим дыханием нежную женскую шею.

      До сих пор, спустя столько лет, она помнила эти прикосновения, эти жаркие губы обжигающие кожу. Разве такое можно было забыть?

      Ее сын, родившийся через девять месяцев, несет в себе божественную искру, подаренную ей, почти двадцать лет назад в храме Амаунет-Ра, самим Гором, снизошедшим с небес, и услышавшим ее молитвы.

      Хекау никогда, ни на одну минуту не сомневалась, что Хор-Аха подарен ей свыше. Как мог Нармер усомниться в ее неверности, будучи сам воплощением бога Гора на земле! А он усомнился, слушая кликуш и наушников, окружавших его. Лишь небесный цвет глаз сына не позволил царю отказаться от наследника, рожденного царицей Нейтхотеп.

      Но он охладел к супруге, перестал звать на свое ложе, заменив наложницами, что во множестве рожали ему дочерей. Когда-то любимая жена стала не ко двору. Но сначала, занятая воспитанием