Бенериб – сладкая сердцем. Ольга Тишина

Месяца первого, половодья, числа второго при величестве Гора, подобающего рождением, умиротворившего богов, царя, государя Хор-Нармера, сына Ра, кому дано жить, как Ра, вечно, возлюбленного Имен-Ра, владыки престола, владыки божественных слов, да воссияет он на престоле Гора, как отец его Ра. Он, происходящий от бога и щедрый к богам, жертвует доходы в виде золота, серебра и продовольствия, и несет большие издержки с тем, чтобы привести Египет в спокойное состояние и воздвигнуть новый Храм. Сегодня тот день, чтобы найти место подобающее и возвеличивающее владычицу Хут-Херу, носительницу жезла дарующего жизнь, божественную мать – Хатхор!

      Тиа услышала, как после произнесенных слов глашатаем Хекау зашипела:

      – Чтобы ей превратиться в ослицу! Чтобы крокодил откусил ей конечности! – ругалась старуха, впрочем, довольно тихо, так, что слышала ее лишь Тиа. Девушка догадалась, кому предназначаются эти проклятья. Той, что под руку с фараоном вышла из ворот храма Ра, супруге нынешнего царя, жрице Дома Хатхор – хемет-нечер, сияющей Нубемхат.

      Церемония, что происходила на глазах народа, заключалась в определении расположения будущего храма. Верховная жрица Хатхор, она же супруга царя, а так же сам фараон, держа золотые молотки и два колышка, соединенные шнуром, остановились в центре площади. Нубемхат забила колышек в выбранную точку, а фараон выровнял направление от нее на север, глядя через звездную корону украшавшую голову жрицы. Затем царь, самолично, вбил свой колышек, устанавливая направление оси будущего храма. Сделав это, он торжественно поднял руки к небу.

      – По звезде Ацимех и созвездию Ноги Быка, на звезду «копыта» Быка – Бенетнаш, – прокричал глашатай.

      Толпа возликовала, а Тиа, тем временем, не могла оторвать глаз от царицы Нубемхат.

      Тончайшая золотая юбка не скрывала красоты тела супруги фараона. Полная грудь, выставленная на обзор, как символ материнства и плодородия была оголена, лишь золотые накладки в виде цветков лотоса закрывали крупные соски. На голове красовался густой парик, украшенный сеткой из бирюзового и золотого бисера и двурогой короной, с солнечным диском по центру. Плечи покрывал широкий воротник-ускх, усыпанный драгоценными камнями.

      – Хекау, – тормошила девушка за руку старую жрицу. – Посмотри, как она прекрасна!

      – Чтоб ей спариться со свиньей и покрыться проказой и кожными струпьями! – старуха зло сплюнула.

      – Зачем ты так? – Тиа совершенно не понимала причины, по которой Хекау так отзывается о жене фараона. Девушке казалось, что царица прекрасна как Хатхор, а эта богиня сама «божественное лоно» бога Гора, и его воплощения на земле – фараона Нармера. Она внимает мольбам девушек, томящихся в любовных муках. Она слышит молитвы каждой, что плачет и надеется на нее. Сама Тиа не раз молилась этой богине.

      – Госпожа танцев, хмеля и веселых припевов, вот кто она! – прошипела старая жрица. – Попирательница древних законов, узурпаторша! Ей бы потряхивать своей погремушкой – систром, а не определять, где стоять Храму! – жрица