Военное дело. Рустем Владимирович Кадырбаев

за собой двух солдат с носилками. Малыш опередил их на несколько минут, мигом взлетев на третий этаж. Дверь квартиры Зубова была открыта. Капитан вошел в коридор. Следом неожиданно появился Суров:

      – Слушай, капитан, не порть ты своей карьеры. Положено тебе отвечать за свое – будь добр, трудись! За чем лезть туда, куда не надо. Каждый должен заниматься своим делом, – быстро выложил он: – Это дело наше! Нам государство за это зарплату платит.

        Малыш с любопытством посмотрел на Сурова, тот все это выговорил, даже не повернув головы в его сторону.

      – Разрешите идти? – обратился к нему Малыш.

      – Если все понял – иди,– бросил ему Суров. Малыш развернулся и тут же увидел тело Зубова. Тот лежал навзничь, запрокинув голову, вернее, то, что от нее осталось. Кровавые брызги заляпали обои на стене и замерли застывшими потеками. В правой руке задеревеневшими пальцами он сжимал пистолет. Взгляд Малыша задержался на его голых волосатых ногах. Из всей одежды на Зубове были только трусы и синяя линялая майка, которая задралась на животе. На одной ноге был домашний тапок без задника, второй лежал почти у самой двери. Малыш спустился вниз, пропустив солдат с носилками.

      – Надо же такое… Только семью к родителям отправил, – причитала какая-то женщина из кучки соседей, которые толпились внизу, у подъезда. Тут завыла сирена, сначала где-то далеко, за тем совсем рядом. Во двор, сверкая своей синей "мигалкой", вкатился милицейский "УАЗ". Притормозив почти у самого подъезда, из него вышли молоденький лейтенант и сержант. Лейтенант еще в новенькой форме гордо держал в руках коричневую кожаную папку с бумагами. Увидев военных, он заметно стушевался, а тут еще к нему пулей подскочил один из "особистов" с раскрытым удостоверением.

      – Это сугубо наше дело…, – услышал Малыщ обрывки фраз.

      – ....послушайте, это же убийство или самоубийство.... Дело МВД, прокуратуры, – пробовал ответить что-то лейтенант.

      – Какое впечатление? – начал торопить его Гамов.

      – Честно говоря, плохое, товарищ полковник, – неожиданно вспомнив покойника, сознался Малыш.

      – Да я не об этом! – в сердцах взорвался Гамов: – Неужели ты ничего не почувствовал, капитан?!

      – Надо все обдумать, – ответил ему Малыш и Гамов сразу же как-то обмяк.

      – У нас уже просто нет времени, – он посмотрел на часы, сдвинув обшлаг кителя: – Через три часа прибывает гость из Москвы.

        Гамов тяжело вздохнул, сдвинул фуражку набекрень и протер вспотевший лоб носовым платком: – Думал – успеем. Через полчаса – все в моем кабинете. Прикинем, что у нас тут выходит.

        Подошедший Суров, молча, кивнул. Малыш пошел к машине и, проходя мимо милиционеров, остановился: – Лейтенант, ты соседей пораспрашивай, мой тебе совет. Сам видишь, какой кавардак вокруг… Может, что и накопаешь, а я появлюсь попозже – обменяемся информацией. Перед "особистами" сильно не светись – объект все-таки режимный.

        Лейтенант покраснел, хотел было что-то возразить, но посмотрев в глаза Малышу, еле заметно