Все золото мира. Джанис Мейнард

заигрывать с Никки и закрутит с ней непродолжительный роман. Но она заслуживает лучшего. Пока он не разберется со своими проблемами, ему следует держать себя в руках.

      Желание прикоснуться к ней может вскоре перерасти в одержимость. Даже в такой отнюдь не сексуальной обстановке, пока обрабатывал ее ногу, Пирс сходил с ума от запаха Никки, ее мягкой кожи и стройного тела. Она очень женственная. Хотя Никки считает себя сильной и независимой и отказывается признать, например, что мужчине сподручнее поднимать тяжелую мебель, чем ей.

      Пирс резко повернул голову, услышав шаги Никки на лестнице.

      – Ну?

      Она подняла пачку бумаг:

      – Это займет время.

      Вздохнув, он протянул ей руку и повел к дивану.

      – Тогда давай начнем. Чем раньше я узнаю, тем лучше. – Внезапно его осенило. – Я оплачу твое время.

      – Ты помог мне идти, забыл?

      – Мы договаривались о том, что я помогу тебе переехать, а ты назначишь мне еще одну встречу.

      От ее ослепительной, дразнящей улыбки у него скрутило живот.

      Поджав правую ногу, она осторожно присела:

      – Давай назовем нынешнюю встречу благотворительной консультацией. Меня заинтересовало твое дело. С полудня сегодняшнего дня я в отпуске на шесть недель.

      – Ты ничего мне не должна. Мы едва знакомы.

      – Хорошо, – медленно произнесла она, ее улыбка померкла. – Я заинтригована тем, что ты мне рассказал. Я люблю тайны. Что-то мне подсказывает, что твоя тайна интереснее фильмов Хичкока.

      – Я рад, что тебя забавляет моя личная жизнь.

      Она похлопала по дивану рядом с собой:

      – Перестань дуться. Новость может оказаться лучше, чем ты думаешь.

      – Как ты можешь такое говорить? Мой отец оказался не моим отцом.

      – Неправда. Он твой отец. Он заботился о тебе, проводил с тобой время, осыпал тебя любовью и нежностью. Именно так ведет себя отец.

      – Ты говоришь банальности. – Пирс присел на приличном расстоянии от нее.

      – Надеюсь, ты не настолько циничен, как хочешь казаться.

      – Я совсем не циничен, – запротестовал Пирс. Мрачно глядя на кучу бумаг, он размышлял над ее страстной тирадой об отцовстве. – Я всегда считал, что в один прекрасный день у меня родится ребенок. И он, и мой отец, и я будем делать что-то вместе… Ну, знаешь, преемственность поколений.

      – Ты по-прежнему можешь это сделать. Забудь пока о генетике. Ты любишь своего отца. И он будет обожать твоего ребенка. – Никки похлопала его по колену. – Пусть пройдет время. Знаю, новость тебя шокировала, но в конце концов ты поймешь, что твои отношения с отцом нисколько не изменились.

      – Я не могу стать его донором. – У него сдавило горло, на глаза навернулись жгучие слезы. Невидящим взором он смотрел на стопку записей и практически чувствовал понимающий взгляд Никки.

      Она громко вздохнула:

      – Это правда. Но даже если бы ты был его родным сыном, то мог бы не подойти в качестве донора. Остается только ждать.

      – А если донора не найдут?

      – Не нужно так себя настраивать. Знаю, тебе тяжело. Ты чувствуешь,