Рандеву. Борис Ильичев

метит в вас пониже пояса

      и жертву тянет на таран.

      Вот Дон Кихот копьём прицелится —

      честь Дульцинеи воевать,

      но Санчо видит – это мельница,

      А Дульцинеи не видать.

      Не дружат Дульцинеи с Дон Кихотами,

      поскольку Дон Жуаны им милей.

      Зачем им Дон Кихоты с их заботами,

      у Дон Жуанов – ласки горячей.

      Года пройдут – всё успокоится,

      от старых ран исчезнет след.

      Прискучит Дон Жуану вольница,

      оглянется, а Донны Анны нет.

      «Буквы чёрные на белых листах…»

      Буквы чёрные на белых листах

      как вагоны в грузовых поездах,

      что стучат на стыках рельсов тук-тук

      в обещаниях встреч и разлук.

      В этих звуках каждый слышит своё.

      Мне же чудится дыханье твоё.

      Только знаков препинаний не счесть,

      потому и не понять эту весть.

      Мы стоим, под нами мокрый перрон.

      Над перроном хриплый кашель ворон.

      Ну, а мы всё ловим стук поездов,

      Пассажиров этот временный кров.

      Строчки словно многорельсовый путь,

      а куда он нас ведёт – позабудь,

      лучше вовсе здесь не думать о том,

      да и слёзы отложить на потом…

      «Вот женщина за лёгкой занавеской…»

      Вот женщина за лёгкой занавеской

      На снег глядит и думает о том,

      что нет пока такой причины веской,

      чтобы навсегда покинуть этот дом.

      Покинуть дом резонно, но отчасти,

      Поэтому в глазах её тоска.

      Бывает, нелюбовь нам заменяет счастье —

      Картина есть, но нет последнего мазка.

      А снег летит и голые берёзы

      Как будто пухом укрывает на ночлег,

      Она глядит, и призрачные грёзы

      Плывут пред нею, превращаясь в снег.

      «Губами солёными грешными…»

      Губами солёными грешными

      ласкала, целуя меня.

      Я помню, как яблоком в трещинках

      дышала та ночь сентября.

      Однажды такою же полночью

      искусан бессонницей в кровь,

      припомню, какой я был сволочью

      и первую в жизни любовь.

      И море с закатами грязными,

      которые шторм не отмыл…

      Какими мы были с ней разными —

      наверно, за то и любил.

      Осталась в душе эта трещина,

      хоть всё это было давно…

      Любила ль меня эта женщина? —

      теперь мне и ей всё равно.

      «Дарите женщине мечты…»

      Дарите женщине мечты,

      дарите искренно и чисто,

      ведь даже звёзды на монистах

      не стоят женской красоты.

      Любовь дарите слабым сим,

      она их делает сильнее.

      Дарите парки и аллеи,

      дарите звёзды в небе им.

      Дарите женщинам цветы,

      и в дождь, и в ясную погоду.

      Всегда, в любое время года,

      дарите женщинам цветы.

      Дарите