Украинский Чапаев. Жизнь и смерть легендарного комдива Николая Щорса. Иван Никитчук

p>Пролог

      Имя Николая Щорса в советское время было широко известно в нашей стране. Герой гражданской войны, командующий прославленной 1-й Украинской советской дивизии, преобразованной позже в 44-ю стрелковую дивизию. О боевых делах его, о тех событиях, в каких он принимал участие, сказано немало. Историки-исследователи достаточно глубоко изучили боевой путь частей, возглавляемых им.

      1918–1919-й годы были самыми сложными во всей истории гражданской войны на Украине. В том и заслуга Николая Щорса, что он, коммунист, сумел не только разобраться во всех сложностях, но и найти свое место в тех событиях. Боевой путь украинских повстанческих частей и составляет его биографию. Легендарное время породило легендарное имя.

      В истории Коммунистической партии имя Н. А. Щорса значится среди военачальников. За короткое время, за год службы в Красной Армии, от командира полка Щорс поднялся до командующего дивизией.

      Вот высказывания о нем его соратников, товарищей по оружию, которые сражались с ним бок о бок за светлые идеалы трудового народа, за власть Советов.

      «Это было во время «нейтральной зоны» в начале сентября 1918 года. К начальнику штаба повстанческих отрядов тов. Петренко, в село Юриновку, пришел человек среднего роста, одет в солдатскую гимнастерку и брюки, с мягкой шляпой на голове. Это был Щорс. Он был назначен в распоряжение тов. Петренко зерновским штабом Всеукраинского ревкома.

      При первой такой встрече с тов. Щорсом мне бросилось в глаза, что этот скромный, тихий и малоподвижный человек был полон кипучей энергией, которая переливалась через край. Позднее, встречаясь с ним не раз при разных обстоятельствах, я убедился, что Щорс рожден для партизанской войны. Смелый, находчивый, умеющий влиять на окружающих, он был выдающимся организатором. Став во главе одного из первых партизанских полков, тов. Щорс смог создать из него могучую боевую единицу.

      Талантливый военачальник, смелый солдат, стойкий революционер, он, безусловно, мог бы стать выдающимся военным работником регулярной армии. С. Бубнов».

      «Перед селом развернутым строем в серых потрепанных шинелях, кто в лаптях, кто в опорках, мало кто в сапогах, выстроились богунцы. Навстречу нам суховатый, подобранный, четкой выправки командир. Его шаг сдержанный и как бы пружинит. В этом чувствуются большая энергия и дисциплинированность. Взгляд открытый, прямой, ясный и твердый. Твердое пожатие руки. Четкая речь. Необыкновенный человек…

      Таким запомнили командира 1-го Богунского полка тов. Щорса.

      В Щорсе чувствуется серьезная военная подготовка. Но очень молодой. Несмотря на аккуратную бороду, ему далеко до 30. Антонов-Овсеенко».

      «Прямота и ясность мысли и действия являлись особой чертой Николая Александровича. В жизни он был очень скромным… Преданность делу революции, наличие твердого характера, неугасимая энергия были теми качествами, которые сплачивали вокруг него преданных делу революции людей», – вспоминает бывший первый адъютант Богунского полка, впоследствии один из политработников 1-й Украинской советской дивизии, Н. Ю. Коцар.

      «Это был очень выдержанный, революционно настроенный товарищ, – пишет о Н. А. Щорсе бывший начальник штаба 1-й Украинской советской дивизии С. И. Петриковский (Петренко). – Он был сравнительно небольшого роста и хорошо сложен. Особенное впечатление производили его глубокие стальные глаза… В Николае Щорсе была какая-то внутренняя страстность, революционное напряжение идейного борца, беззаветно преданного делу трудящихся, делу коммунизма. Он не знал страха, показывал пример личной храбрости… Замечательный друг и товарищ».

      Бывший командир роты, богунец В. И. Ковшер делится воспоминаниями о событиях, которые происходили весной и летом 1919 года. «Когда мы штурмовали Коростень, Щорс громил врага в районе Махновка – Бердичев и прибыл в Коростень на следующий день. Весь участок дивизии слишком велик, а комдиву нужно быть всюду.

      На станционной платформе Щорс… подпоясанный и с маузером на правом боку, в высоких сапогах, темно-защитного сукна брюках-галифе и такого же цвета, с чуть-чуть выдвинутым вперед козырьком фуражке, с прикрепленными к ее околышку шоферскими очками, поднялся на импровизированную трибуну, состоявшую, кажется, из багажной тележки…

      Помню, какое ласковое, доброе лицо было у Николая Александровича Щорса, когда он осматривал взятый нами бронепоезд «Ганзя», когда он разговаривал с бойцами и командирами. Он жал бойцам руки, расспрашивал о подробностях боя…

      Цепь оседает назад. Смотрю, со стороны пасеки несется с красным флажком трехколесный мотоцикл. Под частым пулеметным и ружейным огнем он подъезжает прямо к цепи. Из него с «льюисом» за спиной выскакивает человек… Вижу слегка бледное (как и всегда), серьезное… лицо. Это комдив… Он пробегает вдоль цепи, бросает нам несколько бодрых слов, и мы решительно переходим в наступление».

      Двадцатитрехлетний юноша, казалось, он обладал неким таинственным даром, способным воодушевить солдат и превратить даже трусливую толпу в доблестную армию, не знающей страха, – в войско, что идет на битву с радостью в глазах и, подобно буре, нападает на врага. Таким был Николай