Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт

про себя, что их «путешествие пилигримов» началось не очень гладко.

      Прежде чем повернуть за угол, сестры оглянулись – это была традиция – и, как и всегда, в окне они увидели мать, которая улыбалась и махала им рукой. Иначе и быть не могло, ведь в каком бы плохом настроении они не выходили из дома, улыбающееся лицо матери всегда озаряло их души и наполняло сердце радостью.

      «Было бы правильнее, если бы Марми пригрозила нам кулаком вместо того, чтобы слать воздушные поцелуи, ведь вели мы себя утром не иначе как по-свински, таких вредин, как мы, еще поискать надо», – воскликнула Джо. Ей было стыдно за свое поведение и поведение сестер, так что то, что им с Мег приходится сейчас идти по слякоти, а лицо их обдувает холодный колючий ветер, казалось справедливым наказанием за утренний беспредел.

      «Не используй такие ужасные выражения», – сказала Мег, с головой зарывшись в теплый платок.

      «Я люблю сильные словечки, потому что они передают самую суть», – ответила Джо, вовремя успев схватить свою шляпу, которая с порывом ветра уже собиралась отправиться в собственное путешествие.

      «Себя называй как хочешь, но я не свинья и не вредина, и я не хочу, чтобы меня так называли».

      «Ты – избалованная девчонка, Мег, и думаю, что причина твоего сегодняшнего скверного настроения в том, что ты бесишься, что не можешь жить в роскоши. Но подожди немножко, я заработаю кучу денег и буду возить тебя на экипажах, кормить мороженым, засыплю прекрасными букетами и куплю тебе целую кучу модных туфель на высоких каблуках, чтобы ты могла танцевать с рыжеволосыми юношами».

      «Ну ты и дурочка, Джо, скажешь так скажешь!» – Мег рассмеялась, но, как ни странно, эта чепуха подняла ей настроение.

      «Вот радуйся, что я такая, а то шли бы сейчас вдвоем, как в воду опущенные, и толку! Я всегда стараюсь находить во всем что-нибудь смешное – так жить гораздо веселее. Так, прекращай бузить. Выше нос, сестренка!» – Джо ободряюще похлопала сестру по плечу.

      В какой-то момент их пути разошлись, и каждая пошла своей дорогой, грея руки о маленький пирог. Каждая старалась сохранять бодрость духа, несмотря на суровую зимнюю погоду, тяжелую работу и несбывшиеся мечты о беззаботной юности.

      Когда мистер Марч лишился всех своих сбережений, пытаясь помочь нерадивому другу, две старшие дочки умоляли разрешить им пойти работать, чтобы зарабатывать хотя бы себе на карманные расходы. Родители согласились, полагая, что таким образом девочки разовьют в себе трудолюбие и независимость. Мег и Джо с воодушевлением принялись за работу, свято веря, что «терпение и труд все перетрут». Маргарет устроилась гувернанткой, и даже то небольшое жалование, которая она получала, в данных условиях казалось ей целым состоянием. Как она сама призналась, она «любила роскошь», и внезапно обрушившаяся на нее бедность очень сильно ее угнетала. Ей было труднее смириться с положением, чем ее сестрам, потому что будучи самой старшей, она прекрасно помнила времена, когда их дом был полон роскошных вещей, а жизнь состояла