Черно-белое кино (сборник). Юрий Левитанский

цельность

      и вновь состоит из простых вещей – из солнца, земли, воды.

      «Не там, где сходятся…»

      Не там, где сходятся,

      где встреча

      и на ромашках ворожат,

      где, губ не пряча,

      не переча,

      уже собой не дорожат, —

      совсем не там,

      а много позже

      есть час,

      незнаемый тобой,

      где две судьбы,

      еще не схожих,

      одной становятся судьбой.

      А до того,

      в горах плутая,

      на крутизну,

      под облака

      тебя ведет тропа крутая,

      не проторенная пока.

      Секут дожди и почву месят,

      грозя обвалами камней.

      …Который год,

      который месяц

      иду к тебе,

      а ты ко мне.

      О, как тропа моя извита,

      и ты на ней

      в иные дни

      то вдруг теряешься из виду,

      а то —

      лишь руку протяни.

      И снова пропасть под ногами

      непостижимой глубины,

      и равнодушными снегами

      мы, как стеной,

      разделены.

      В пути застигнуты пургою.

      С дороги сбились.

      Но весной

      все начинается другою,

      неповторимой новизной.

      И я смеюсь над буревалом,

      где страх меня одолевал,

      где я грустил,

      за перевалом

      увидев новый перевал.

      Ломая кромку ледяную,

      опять бежит моя тропа

      туда, где сходится вплотную

      с твоей судьбой

      моя судьба.

      «Моя любовь к тебе – как горная вершина…»

      Моя любовь к тебе – как горная вершина

      или волна солоноватая морская.

      Все, чем я жил и чем живу, она вершила,

      ни на минуту от себя не отпуская.

      Я видел, как она растет и как шагает,

      то сокрушительна, а то нетороплива.

      Она то стужей леденит, то обжигает,

      пора прилива у нее, пора отлива.

      Она не бросит ни за что, но и не просит

      бежать за ней, когда за дверью непогода.

      Она раскинется тайгой, где нету просек,

      а то прикинется рекой, где нету брода.

      А ты все так же дорожишь лишь небом синим.

      Зачем ты веришь в эту ложь, не понимаю,

      и так растерянно дрожишь под небом зимним,

      и так испуганно живешь от мая к маю.

      «С мокрой травы в лесу…»

      С мокрой травы в лесу стряхиваю росу.

      Хочешь, стихотворенье из лесу принесу?

      В комнате, еще темной, чмокнешь во сне губами.

      Земляникою пахнет теплой? Сеном? Или грибами?

      Где-то кузнец стрекочет, травинка щеку щекочет —

      тебя разбудить от солнца стихотворенье хочет.

      А ты все не просыпаешься, все ты не просыпаешься,

      одними губами сонными медленно улыбаешься:

      «Что, мол, опять за шалости? Нет в тебе, видно, жалости!

      Где же черты солидности, признаки возмужалости?..»

      Все это знаю издавна – не к чему повторенье.

      Тихо