Черно-белое кино (сборник). Юрий Левитанский

падали воины их,

      зане были силы неравны.

      И плакали две Ярославны

      о воинах милых своих.

      Трава

      Марине

      Всему свой срок. Сейчас пора травы.

      Она легко пробилась между строк,

      и, маленькая, ты по ней идешь,

      не замечая, как она густа.

      Ты тоже между строк в моих стихах.

      Ты тоже как травинка. Можешь лечь

      на белом поле этого листа

      и не привлечь вниманья моего.

      А я вверху. Я где-то там. Где бог.

      Что я могу? Что сделать для тебя?

      Карандашом я обвожу кружок.

      Вот это твой лужок. А дальше снег.

      А дальше поле. Белые листы.

      И белые кусты. И слабый след

      неровной строчки белого стиха.

      А ты тиха. Тебя пугает снег.

      Им окружен твой маленький лужок,

      и ты боишься выйти из него.

      А ты не бойся. Ты моя трава.

      Ты все равно пробьешься между строк,

      заполнив эти белые листы.

      А до того – белы они. Пусты.

      Пока ты не пробьешься между строк.

      «То ты в слезы, то в хохот…»

      То ты в слезы, то в хохот.

      Столько шуму наделала.

      Убежала на холод.

      Хоть бы шубу надела!

      Ты под снежною крупкою

      стала хрупкою-хрупкою,

      стала маленькой-маленькой,

      совершенно беспомощной.

      Вот и кончился пригород.

      Как леса здесь бесшумны!

      Белки рыжие прыгают.

      Ну куда ты без шубы?

      Всё ты по снегу по снегу

      по вечернему, позднему,

      в этих туфельках бежевых,

      в этом свитере тоненьком.

      Ты затянута изморозью.

      То шагнешь, то оступишься.

      Как ты вырвешься из лесу?

      Ведь без шубы простудишься.

      Лес большой. Лес не кончится.

      Спать ужасно захочется.

      Ты прислонишься к дереву

      и задремлешь, усталая.

      Под холодными звездами

      я бегу за тобою.

      Я кружу между соснами.

      Я бегу за тобою.

      Я кричу: – Возьми шубу! —

      Я в сугробы проваливаюсь.

      Между тихими соснами —

      шубу! – слышится – шубу!

      Дождь

      Смотрите, что делает дождь!

      А как настороженны липы!

      Вот тут вы как раз и вошли бы,

      пока не окончился дождь.

      Пока не случилась беда,

      вошли бы в мерцании капель.

      Я камень лежачий, я камень,

      заброшенный кем-то сюда.

      Вам так меня тронуть легко!

      И вы меня стронуть могли бы.

      Смотрите, как жертвенны липы,

      как дышится в ливень легко!

      Я все вам потом возмещу.

      Однажды зимой, при морозе,

      я все опишу это в прозе

      и всю ее вам посвящу.

      И я назову ее так:

      «Записки лежачего камня».

      А может быть – «Исповедь камня».

      А может быть, даже не так.

      И я назову ее «Дождь».

      И станет названье прологом.

      И станет великим пророком

      мне