Детакто. Хотеть прикасаться. Дамир Майкенов

ты достал?

      – Тс-с! Ты на чем поедешь? Хотя неважно. Главное, не пешкодралом. На кассе попросишь кого-нибудь вынуть, отсчитать и оплатить. Надеюсь, остались в мире еще добрые люди.

      – Спасибо, друг. Не скучай тут один.

      – На твое место, я слышал, хотят перевести какого-то урода со второго блока. Будет храпеть, я ему кочан сверну.

      – Не надо. Не продлевай себе срок. Через три месяца хочу тебя увидеть у себя в гостях. Понял меня?

      – Постараюсь сдержаться.

      К камере с рюкзаком в руках вновь подошел надзиратель. Он снова открыл дверь и рявкнул Андрею:

      – Я тебя долго ждать буду? Время не резиновое.

      – Это для кого как, – огрызнулся Наган.

      Андрей вышел из камеры.

      Надзиратель снова хлопнул дверью и запер замок.

      – Увидимся, Наган, – сказал Андрей.

      Надзиратель грубо толкнул его, и Андрей побрел к выходу. Наган подошел к прутьям решетки, посмотрел ему вслед и крикнул:

      – И сюда больше не возвращайся, понял меня?

      – Не вернусь, – донеслось в ответ.

* * *

      Андрей понуро стоял перед столом начальника. На стуле рядом лежал его наполовину наполненный личными вещами рюкзак. Чуть в стороне задумчиво мялся тюремный врач, кивая своим мыслям. Начальник собрал со стола несколько документов и паспорт Андрея, затем протянул их надзирателю.

      – Это твои документы о проведении детактоскомии, договор, характеристика и все остальное, – сказал начальник Андрею. – В паспорте стоит пометка, что ты частично отбыл наказание и подвергся процедуре. Полиция не должна к тебе придраться, все по закону, твои права соблюдены, все наши требования ты выполнил. Но на учет у полиции встанешь, когда доберешься домой, понял?

      – Зачем это? – удивился Андрей.

      – Так надо.

      Надзиратель очень неаккуратно запихнул документы Андрея в его рюкзак.

      – Еще хотел спросить, – сказал Андрей.

      Начальник заинтересованно взглянул на него.

      – Слушаю.

      – Я в одной рубашке домой поеду?

      – Почему в одной рубашке? – усмехнулся надзиратель. – Еще в штанах и ботинках.

      Но никто не удостоил его шутку вниманием.

      – Ты поступил к нам в августе прошлого года, помнишь? – сказал начальник. – И вся одежда твоя сразу была сожжена. Таковы правила. В чем, по-твоему, мы должны тебя сейчас выпустить?

      – Мне даже куртку не выдадут? – спросил Андрей.

      – Может, тебе еще мое пальто от «Бриони» отдать? – съязвил начальник.

      – Я ведь замерзну, пока до дома доберусь. На улице колотун.

      – А ты перебежками, чтобы согреться, – вставил надзиратель, но строгий взгляд начальника заставил его умолкнуть.

      Затем начальник немного подумал, кивнул и сказал:

      – Ладно, распоряжусь сейчас. На выходе дадут тебе что-нибудь. Не обещаю, что будет новое, но тебе, думаю, сойдет.

      Тюремный врач, выплыв из своих мыслей, подошел ближе к Андрею и сунул в карман его рубашки небольшой клочок бумаги.

      – Вот тебе на будущее, – сказал он.

      – Что