Лакомый кусочек. Маргарет Этвуд

электрочайник и кофеварка, хотя кое у кого имеются и собственные чайники; а еще в нашем распоряжении облицованная розовым кафелем туалетная комната, где висящее над зеркалами объявление убедительно просит смывать упавшие в раковину волосы и чаинки.

      Так до кого же я могу дорасти в «Сеймур сёрвейз»? Я не смогу влиться в компанию «мужчин наверху»; я не могу стать оператором в машинном зале или обработчицей опросников, потому что для меня это было бы понижением. Рассуждая гипотетически, я могла бы превратиться в миссис Боге́ или в ее ассистентку, но я сама понимаю, что это заняло бы уйму времени, да и не думаю, что мне бы понравилась ее работа.

      Я как раз заканчивала переписывать опросник о проволочных мочалках – это было срочное задание, – когда заметила рядом миссис Грот из бухгалтерии. Она разговаривала с миссис Боге́ и, выйдя из ее стеклянного закутка, остановилась у моего стола. Низенькая крепенькая женщина с волосами матово-стального цвета.

      – Так, мисс Макэлпин, – пророкотала она, – вы у нас работаете уже четыре месяца, а значит, вам пора оформить пенсионный план.

      – Какой план? – Мне что-то говорили про пенсию, когда оформляли на работу, но я совсем про это забыла. – Не рано ли? То есть я не слишком молода для этого?

      – Ну, чем раньше, тем лучше, вы так не думаете? – заметила миссис Грот.

      Ее глаза за стеклами очков без оправы сверкнули: уж она-то не упустит шанс вычесть из моей зарплаты пенсионное отчисление.

      – Что-то мне не хочется оформлять пенсионный план, – заявила я. – Но спасибо за предложение.

      – Да, но поймите, это обязательно! – парировала она будничным тоном.

      – Обязательно? То есть даже если я не хочу?

      – Ну да. Видите ли, если никто не будет платить взносы в наш пенсионный фонд, никто потом ничего и не получит, не так ли? Так, вот необходимые документы, вам нужно только подписать – вот здесь.

      Я поставила подпись. Но после того, как миссис Грот удалилась, я вдруг пала духом: меня все это расстроило куда больше, чем следовало бы. Не только от досады, что надо подчиняться каким-то правилам, которые меня не интересуют и не я выдумала, – к этому я привыкла еще в школе. Просто меня обуял суеверный страх из-за того, что я подписала официальную бумагу, поставила свою подпись под неким магическим документом, привязывающим меня к еще очень далекому будущему, о котором я и думать-то была не готова. И теперь где-то вдали меня дожидалась некая женщина, с предопределенной биографией, проработавшая хренову тучу лет на «Сеймур сёрвейз» и заранее обеспечившая себе денежное вознаграждение. Пенсию. Я представила себе жалкую каморку с электрическим обогревателем у стены. Может, у меня тогда будет слуховой аппарат, как у одной моей двоюродной бабушки, которая так и не вышла замуж. Я буду разговаривать сама с собой, а дети на улице будут швырять в меня снежки. Однако я сказала себе: не дури, мир, вероятно, взорвется до всякого будущего, и напомнила себе, что завтра