Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра. Александр Богданович

зажатый нос толстяк, – мы должны быть готовы к решительным переменам на фронте.

      – Как приятно встретить в наше непростое время единомышленника со стойкой верой в скорую победу над азиатскими ордами, – не скрывая удовольствия, изрек Михальский.

      – Никто из нас не должен сомневаться в победе, – мычал толстяк уже сквозь пропаренное полотенце, которое поспешно было наброшено на его лицо.

      Но Михальский не слушал, он узнал в этом самодовольном типе управляющего кинотеатром «Лев».

      Накануне агент уже принес ротмистру Сушкову пару ценных сообщений. Первое – о двух поляках: кассире и мастере цементного завода акционерного общества «Волынь» вблизи станции Здолбуново, которые выражали откровенные симпатии к немецким и австрийским войскам и наверняка занимались шпионажем. Второе – о сбежавшем из плена лейтенанте австрийской армии Франце Роговском, жившем на третьем этаже дома двадцать четыре по улице Потоцкого[39], выдававшего себя за трамвайного кондуктора.

      А сегодня рано утром на рынке он услышал о вагоне со ста восемьюдесятью кругами колючей проволоки, брошенном австрийцами в одном из тупиков станции Клепарово[40].

      И вот сейчас – этот жирный тупица из кинотеатра «Лев»…

      «Совсем неплохо». Михальский размышлял о размере вознаграждения за свое усердие, когда в цирюльню вошел очередной клиент.

      – Пан желает стричься? – неуверенно спросил Цвибельфиш, скользнув взглядом по аккуратной стрижке молодого интеллигентного человека в приличном костюме.

      – Я хотел бы сбрить усы и бороду, – ответил тот, присаживаясь рядом с агентом.

      «Ну и денек!» – мысленно сокрушался цирюльник, невольно взглянув на Михальского.

      А тот уже тщательно изучал нового подозрительного субъекта, который намеревался так кардинально изменить свою внешность.

      Не обращая внимания на управляющего кинотеатром, который уже рассчитался и собирался уходить, Михальский мучительно подыскивал тему для начала разговора с незнакомцем.

      Наконец, откашлявшись и придав лицу слащаво-заговорщическое выражение, он вымолвил:

      – Некоторые пани наверняка будут огорчены исчезновением таких соблазнительных усов?

      – О нет, наоборот, некоторые пани будут счастливы, что их прихоти беспрекословно выполняются, – с легкой улыбкой ответил молодой человек.

      Цирюльник весело рассмеялся. Михальский же с глупой миной продолжал вопросительно смотреть на незнакомца, надеясь, что тот пустится в объяснения причин своего странного поступка. Но тот остался сидеть молча, покачивая ногой в такт простецкой мелодии польки, доносившейся из шинка через дорогу.

      Между тем Цвибельфиш закончил раскладывать по карманам сполоснутые и протертые расчески и ножницы, поправлять на тумбе многочисленные парфумы[41] и мыла и пригласил пациента в кресло.

      Неудачная попытка разговорить незнакомца разожгла профессиональный

39

Теперь улица Загородная (на Левандовке).

40

Теперь в черте города, станция не существует, осталась улица Клепаровская.

41

Парфум – одеколон, туалетная вода и т. д.